И даже чуть развела колени, а потом, когда князь одним слитным, плавным движением переместился ниже, с явным предвкушением улыбнувшись, слабо ахнула, вдруг догадавшись. Вспышка замешательства обожгла изнутри, только Алан тут же наклонился, накрыв ей рот поцелуем, и его пальцы принялись поглаживать и мягко сжимать чувствительную вершинку, отвлекая от происходящего. И, надо сказать, у него это получилось… Целовался Алан так же сладко, но немного по-другому, чуть напористее, настойчивее, его язык уверенно исследовал рот Джеммы, и она не могла не ответить. Эмоции плеснули горячим фонтаном, тело выгнулось навстречу его пальцам, нежно пощипывавшим тугую горошину соска. Ноги между тем послушно раздвинулись шире, когда Маргут надавил на них чуть сильнее…
Она просто не могла одновременно сражаться с собственными сумбурными чувствами и тем, что с ней происходило. Что ей нравилось, и она получала удовольствие, как и говорил князь, от того, что к ней прикасались сразу двое, и так откровенно, бесстыдно. Джемма ощутила, как Маргут нежно погладил мягкие складочки, развёл их, словно любуясь открывшейся пикантной картиной.
— Ты везде красивая, Джемма, – услышала она тихий голос, полный восхищения. – Такая нежная, влажная…
Теперь его пальцы прошлись по раскрытому лону, одарив волной сладкой дрожи, а губы Алана, проложив дорожку из коротких поцелуев, снова накрыли вершинку, посасывая и нежа, отвлекая от ненужных сейчас остатков сомнений и неуверенности. Потому что в следующее мгновение Джемма ощутила, как Маргут согрел горячим дыханием раскрытые складочки и… Неторопливо лизнул, задев чувствительный бугорок. Девушка в голос ахнула, широко распахнув глаза, бёдра бесстыдно поднялись навстречу откровенной ласке. Лицо полыхнуло, от шеи до самых кончиков пальцев прокатилась горячая волна. До неё донёсся довольный смешок, и князь произнёс тягучим, низким голосом:
— Вот та-ак, моя хорошая…
А потом его язык начал тщательно исследовать, поглаживать, проникать везде. Пальцы раздвинули складочки ещё шире, открывая до предела, губы скользили по влажному лону, прихватывая нежную плоть. Горячие, терпкие эмоции затопили её с головой, в них растворили последние остатки суматошных мыслей. Это было ужасно непристойно, сладко до дрожи, хотелось, чтобы он продолжал. Джемма даже не поняла, в какой момент начала негромко постанывать, послушно приподнимаясь от каждого прикосновения, позабыв о смущении. Ощутила мягкое, аккуратное проникновение, судорожно вздохнула, прикусив губу. Алан между тем продолжал ласкать напряжённые вершинки, то одну, то другую, и это добавляло наслаждения, искорками вспыхивавшего по всему телу. О, эти мужчины и правда знали, как доставлять его, заставить забыть обо всём кроме чутких пальцев, губ, умелых языков.