Не заходя в комнату, следую в оранжерею через закутки первого этажа.
Стеклянный купол привычно нависает надо мной, крупные плиты рисуют дорожку по всему периметру, небольшой закуток по центру, обвитый плющом как занавесками скрывает от солнца. В нем есть все для одиноких часов. Из-под огромного и тяжелого деревянного стола достаю удобные тапочки, меняю туфли на них. Затем беру в руки альбом и карандаш. Запоздало замечаю, что ирис в вазе на столе завял. Стоит принести новый. Берусь за ножницы и направляюсь в глубь сада.
Папа говорит, это было любимым местом мамы, оно создано для нее. Не удивительно. Помимо мужа и детей ученую-ботаника могли интересовать только растения. Но с ее времен в ящиках в том же уютном месте не хранятся удобрения и подкормка, они заполнены пледами, подушками для диванчика и моими принадлежностями для рисования. Все из-за того, что эта химия и стали причиной смерти мамы. Папа мало рассказывал об этом моменте, а спросить никогда не хватало смелости. Он лишь упоминал, что после рождения Айви привычная меланхолия родительницы приобрела нездоровую форму. Она либо проводила каждую секунду с нами, не подпуская никого более, либо запиралась на несколько суток в оранжерее. Так, из-за плохой вентиляции и химических выделений удобрений мама отравилась и вскоре скончалась в больнице.
Я ее почти не помню несмотря на то, что мне было пять лет. Айви и вовсе ее не знала. Как-то папа упомянул, что это и к лучшему. Она давно была нездорова. Проблемы с психикой становились серьезнее с каждым годом, она была в тяжелой депрессии, из которой не было выхода назад, по крайней мере для человека, который не проявлял ни единой попытки это изменить. Что же, мама, я тебя понимаю. Бороться с тем, что живет в тебе на уровне заводской ошибки, глубоко в мозге, не имеет смысла. Мы похожи больше, чем кажется, и дело не в твоих фотографиях или любви к растениям.
Мне всегда хотелось, чтобы Айви была не такой, но папа уверял, что она переняла худшее. Последнее время он всерьез раздумывался над помещением сестры в частную клинику. Там ее депрессивное состояние стабилизуется, апатия, смешанная с агрессией, уйдет. Она могла бы решиться на побег куда глаза глядят. Только бы не чувствовать себя больным куском дерьма, который только и делает, что доставляет хлопоты…такие мы с ней обе в этом доме…были. Теперь только я.