— Товарищ, капитан, что же это происходит, а? — взвыл Ёся Орлик, когда с трудом вылез из дорогого красного авто, куда со своим приличным весом, видимо, еле помещался. — Снова мою курочку убили! Мою любимицу Люсьен!
— Лейтенант, не пускать его! — грозно приказал Хмурый молодому полицейскому и только теперь понял, что вокруг собрались местные, возмущенные бездействием полиции жители, которых удерживала охрана.
— Что же это происходит, товарищ капитан? — выкрикнул кто-то из толпы. — Мы боимся на улицу выйти после заката! — продолжила женщина.
— Разве вы не обязаны защищать город, а? — сетовала толпа.
— Товарищ капитан, с ними нужно что-то делать! — выдал Антон Романов — младший по званию и завидовавший капитанскому званию Хмурого полицейский. Романов был местным и искренне не понимал, какого черта в Могильев прислали этого выскочку из столицы. Да еще капитан своего неугомонного братца с собой притащил, на которого запала Марго Норова — бывшая пассия старшего лейтенанта Романова. — Вы просто обязаны поговорить с жителями города! — хитро прищурив маленькие бесцветные глаза, продолжил Романов, при этом стерев испарину со лба, а уж затем надевая полицейскую кепку на блондинистую голову.
— Это место преступления! — строго выдал Хмурый. — Немедленно очистить территорию! — снова скомандовал капитан полицейской охране и примерно метрах в ста заметил такси своего непутевого братца. Машина остановилась прямо у высокого серого дома Могильных. Это здание ему всегда напоминало замок какого-нибудь злого волшебника: темное, с маленькими окнами, по бокам возвышались толстые колонны, а на самом верху крыши располагались каменные крылатые существа, походившие на грифонов, но если точнее — на гаргулий или же химер. Глаза от машины брата Хмурый не отводил, а затем увидел, как Данила вышел и галантно открыл дверь авто для какой-то дамочки в прозрачной шифоновой блузке и в обтягивающих, бежевого цвета бриджах. Стройная и изящная, с переливающимися на солнце светлыми локонами девушка, опираясь на руку его брата, кокетливо вылезла из салона такси. Они о чем-то разговаривали, о чем-то смешном, поскольку заливистый смех незнакомой штучки надоедливо проникал в уши капитана. А потом все резко прекратилось, когда незнакомка увидела недовольную толпу, что собралась у кладбища. Она засеменила стройными ногами к месту преступления, а Хмурый нахмурился еще больше, поскольку глаз не мог оторвать от точеного стана девицы и от очень хорошенького лица незнакомки. Данила следовал за ней.