- Готова? – Отец вошел в гостиную уже полностью одетый.
- Что-то я не очень хочу ехать, - поделилась с ним здравой мыслью.
- Это потому, что погода на улице стоит пасмурная. Но как только выйдет солнышко, тебе сразу станет веселее, - папа в такие минуты старался разговаривать со мной, как с ребенком.
Так, приговаривая, он полностью одел меня, погрузил на кресло-каталку и повез прочь из квартиры, которую я последние два с половиной года считала своим домом. У меня почему-то возникло ощущение, что я сюда больше никогда не вернусь. Ну да, времени у меня совсем не осталось.
Машина оказалась потрепанным микроавтобусом, внутри которого была приварена конструкция, по виду напоминающая больничную кровать.
- Пап? – Занервничала я.
- Всё хорошо. Я сам все проверил. Тут есть ремни, они тебя будут держать, - он с энтузиазмом принялся за мое перемещение. Мне оставалось только стоически терпеть, потому что любое перемещение моего тела отдавало повсеместной тупой болью. Я к ней привыкла. Наверное. – Сейчас поставим тебе укол и поедем, - отец склонился надо мной, чтобы перехватить мое истощенное тело ремнями.
- Я потерплю, - сжала зубы.
- Незачем, - покачал он головой. - Скоро все закончится.
Я только грустно усмехнулась. Да, скоро все закончится. Вот только этот укол не только снимал боль, он туманил разум и… как будто отбирал у меня то самое оставшееся время, которое я могла потратить на что-то другое. На разговоры с отцом, на мысли, на возможность послушать аудиокниги. Или даже на борьбу с выматывающей постоянной болью. Именно она не давала мне забыть, что я все еще жива и мыслю.
- Ты как? – Папа убрал шприц и расправил рукав моей кофты.
- Нормально, - я снова облизала пересохшие губы. – Ты только не беспокойся, - слабо улыбнулась ему.
Он только тяжело вздохнул и перелез на водительское сиденье и завел машину. Что ж, наверное, это хорошо, если я просплю большую часть нашего пути. Уже проваливаясь в забытье, я загадала маленькое желание. Если уж я буду умирать не дома, то хочу сделать это в красивом месте.
Я пришла в себя от того, что машина остановилась. Кажется, какая-то заправка. За окном уже собирались сумерки, а это значило, что проехали мы немало. Папа вышел из машины, а я пыталась рассмотреть хоть что-то на улице. Кроме света фонарей и здания заправки ничего не увидела. Ну, еще шум проезжающих по дороге машин уловила.