— Стражники не имеют права нас трогать, — заявил старший. — Наша попытка принесет нам либо свободу, либо никаких последствий не будет.
— Сэйн прав, — проговорил последний молчавший. Приземистый мужчина лет сорока трех с шапкой густых светлых волос на голове.
— Прав, да не совсем, — сказал мужчина со шрамом на щеке. — Если нас схватят, то всю дорогу придется ехать, лежа на животе.
— Ты боишься порки, Тарейн? — спросил тридцатилетний.
— Вовсе нет, Гарт. Просто люблю точность во всем. К тому же среди нас тот, кто ни разу не подвергался столь суровому наказанию.
— Я не боюсь, — откликнулся Тайн.
— Мне нравится ваш настрой. Как же мы выйдем отсюда? — спросил Тарейн.
— Нам откроют.
— Кто? — хором спросили все.
— Один из стражников. Когда все лягут спать, он нас выпустит.
Кондр напрягся, но виду не подал. Ему оставалось лишь решить, воспользоваться ли благоприятной ситуацией и оказаться на свободе либо принять незаслуженное наказание. Свободный человек еще может оправдать себя.
Сэйн подошел к Кондру.
— Ты ведь из тех, — просто сказал он.
— Что ты имеешь ввиду?
— Перестань. Я наблюдаю за тобой. Ты вовсе не простой мужик и тем более не преступник.
— Много ли ты видел преступников?
— Достаточно для того, чтобы понять, кто сейчас стоит передо мной.
Кондр испугался и на лице отразился его страх.
— Тебе нечего бояться меня, — Сэйн положил руку ему на плечо. — Только скажи: ты с нами или останешься?
— Я не совершал преступления, в котором обвинен.
— Мне не важна твоя вина и твой приговор меня не интересует.
— Приговор? Хотелось бы и мне его услышать.
Сэйн недоуменно посмотрел на Кондра.
— Ты ведь осужден, раз едешь среди осужденных.
— Даже этого утвердительно я сказать не могу, — откровенно признался Кондр. Ему стало легче от того, что он поделился своим странным положением.
— Чем же ты заслужил столько секретов.
— Не могу понять. Весь деь только об этом и думаю.
— Так ты с нами или нет?
— Еще не решил.
— Зато я уже все для себя решил. Не хочу опять на рудник обогощать и без того чересчур богатых. К тому же сын молод еще, не выдержит.
— Раньше об этом надо было думать.
— Не тебе об этом рассуждать. Запомни: подашь голос и я сам убъю тебя, — Сэйн склонился к самому уху Кондра. — Задушу голыми руками. Уяснил?
— Ясно.
После ужина, поданного через пару часов после остановки, преступники легли, притворяясь спящими. Естественно, уснуть никто не мог. Все ожидали поворота ключа в замке и освобождения. Кондр до сих пор не мог решиться на побег. Побег является преступлением, а всякий помогающий беглецу подлежит смертной казни, так что стражник подвергает свою жизнь опасности. Кондру не хотелось стать причиной казни, хотя он понимал, что и без его побега тот пострадает. С другой сторону, будучи свободным Кондр сможет доказать свою невиновность, чего не сделать на руднике в качестве заключенного. Ирин не представлял себе способ доказательства, но необходимо было хотя бы попытаться оправдать себя, обвинить женщин во лжи. При одном воспоминании о Зайне заныло сердце.