Лодки снова сошлись вместе и оттуда донеслись звуки голосов. Слов было за дальностью не разобрать, но, судя по интонации, там о чем-то спорили. Потом одна из лодок вырвалась вперед, и они стали быстро настигать последнюю ладью. Мгновение, и в лодках во весь рост встали лучники. На ладьях за высокий борт тут же попрятались все. Даже кормщики. И не зря. Стрелы стлались над бортом, едва не задевая планширь. Некоторые вонзались в противоположный борт.
- Хорошо бьют, стервецы, - сказал начальник охраны, пригибаясь. - Зажигайте фитили.
Застучали кресала, поднялись дымки над ладьями. Неприятель подошел уже так близко, что увидел дымки и немного сбавил темп. Их старший пытался понять, что могли задумать на ладьях. Но до такого он додуматься, конечно же, не мог. Над планширями головной и последней в караване ладьях разом появились странные длинные трубки, которые практически одновременно взорвались огнем, дымом и грохотом. И по почти настигшему караван неприятелю с визгом хлестнула картечь.
Для людей в лодках это стало почти апокалипсисом. Первым досталось лучникам, которые, стоя на настиле, готовились выпустить новые стрелы. Их выкосило всех. Гребцы, которые, в отличие от лучников, были скрыты бортами по плечи, пострадали меньше. Но зато среди них преобладали убитые, потому что картечь если и попадала, то в голову.
А когда немного рассеялся дым, начальник махнул пушкарям. Грохот пушки был не сравним с громким треском ружей. В головной лодке, оставшиеся в живых, ожидавшие еще большего ливня картечи, ощутили только двойной удар, и тут же в аккуратные круглые дыры с двух сторон стала по-ступать вода. Морально подавленная команда вначале вообще не отреагировала, ожидая от противника нечто совсем уже запредельное. А когда противник промолчал, и они обратили внимание на прибывающую воду, было уже поздно. В лодке всплыло все, что могло плавать, а сама она значительно осела. Вообще-то лодка была деревянная и утонуть теоретически не могла, но уж больно много всего на ней было нагружено.
Вторая лодка очень вовремя подошла к борту, и предводитель крикнул:
- Перебирайтесь!
Живые, таща раненых, полезли через планширь. На ладьях загадочно молчали. Когда же уцелевшие перебрались в лодку, и кто-то бросил взгляд в сторону противника, то обнаружил караван в опасной близости. Можно сказать, совсем рядом. И начальник охраны каравана сказал, не напрягая голос и совершенно буднично: