– “Неоновая розетия” понравилась мне с первого взгляда, – продолжила рассказывать я. – Для меня это был самый красивый корабль во всем салоне.
– Ты сделала неправильный выбор, – Мейс грубо перебил меня, прервал успокаивающую волну приятных воспоминаний о покупке в день рождения. – Испортила репутацию. Поставила на себе позорное клеймо.
– Я так не считаю, – уверенно возразила ему, глядя на заживающий порез от пощечины. Либо он вколол мне ускоритель регенерации, либо мой организм оправился от последствий отравления осиным ядом. – Не привыкла обращать внимание на глупые чужие сплетни. Мне нравится мой корабль! Как только я увидела на нем сияющий цветок розетии, сразу поняла, что это добрый знак.
– Почему? – поинтересовался Мейс.
– Неоновая розетия – мой талисман, – я вспомнила раннее детство, которое провела в родовом поместье – небольшом и довольно скромном, без новомодных дизайнерских изысков. – Когда в благородной алверийской семье рождается девочка, для нее выбирают цветочный символ. Только из садовых, не полевых и лесных сортов. Иногда на выбор влияет цвет волос и глаз. В моем случае это было первое впечатление матери от знакомства со мной. В родильном отделении больницы повсюду была лиловая неоновая подсветка. Из-за войны с захватчиками на Алверии постоянно не хватало энергосберегающих светильников. Они отправлялись с заводов на оснащение боевых космических кораблей. Врачи принесли все, что уцелело, из разрушенного ресторана.
– Я знаю, что такое война. Не нужно мне объяснять, – словно уставший стоять или бесцельно ходить по гостиной кеоманец присел на другой край дивана. – Но твой корабль… Ищу приличные слова для благородной леди… Летающий цветной кошмар. Вот что это такое!
– Нет!
– Да!
– Он мне дорог.
– Ни одна из уважающих себя кеоманских женщин близко бы к нему не подошла, – заносчиво усмехнулся Мейс. – Ее бы силой никто не смог заставить на нем летать. Разве что посадить в клетку и загрузить внутрь. И то в знак протеста она бы задрала хвост и забрызгала стены дурно пахнущей жидкостью из подхвостовой железы.
– Вы дикари, – я всего лишь подтвердила общеизвестный факт.
– Цивилизованные дикари, – гордо подчеркнул Мейс.
– Нет! – я стукнула зажившей ладонью по колену. – Вы живете по первобытным устоям. Ваши кланы, общины – все это признано давно устаревшей и неэффективной моделью развития цивилизации.