Покинув магазин, задумалась, куда податься? В парк? Там точно загребут за распитие спиртных напитков. Общежитие отпадало, одиночество мне там точно не светит. Снимать комнату в отеле не хотелось. И тут мысль прострелила: кладбище.
Знаю, в здравом уме я бы ни за какие коврижки туда не сунулась, но в данный момент мой здравый смысл помахал на прощание, забрав с собой совесть, ответственность — курсовую-то никто не отменял — и прочие положительные атрибуты личности.
В тот момент, когда я заводила автомобиль и мчалась за город на кладбище, я не подумала, как стану пьяная возвращаться. Сейчас меня заботило другое: как жить дальше? Кто мои родители? Зачем они подкинули меня этим людям?
На землю опускались сумерки. Дождь прекратился, но начался снег. Дворники плохо справлялись с очисткой, пришлось сбавить скорость. К воротам кладбища я подъехала уже затемно. Как ни странно, но они оказались открыты. Прихватив бутылку, отправилась внутрь. Было ли мне страшно? Если только совсем немного. Откупорила бутылку прямо в воротах, сделала пару глотков прямо из горлышка. Гортань обожгло. Я закашлялась. Переведя дыхание, глотнула еще раз. В голове немного зашумело. Зато страх пропал. Я шла мимо могил, особо не всматриваясь, но мозг сам фиксировал некие несоответствия.
Туман. Он вдруг оказался таким густым, что вытянутой руки не было видно. Испугаться не успела, сделав еще несколько шагов и пару глотков коньяка, облегченно выдохнула, когда молочная пена рассеялась.
На миг мне показалось, что местность изменилась, но тут же после очередного глотка отмахнулась от таких мыслей. Просто я здесь никогда не была, вот и мерещится всякое.
Впереди что-то блеснуло. Меня одолело любопытство, я направилась в ту сторону. По пути сделала еще пару глотков. В голове зашумело, ноги стали заплетаться, я несколько раз споткнулась. Все же надо было озаботиться хоть какой-нибудь закуской, так я скоро свалюсь прямо тут и проблем с возвращением обратно точно не возникнет. И хорошо будет, если останусь сверху, а не упаду в какую-нибудь могилу. На миг даже картинка перед глазами мелькнула, как я укладываюсь на земле, а покойники мне колыбельную поют, а сами потом к моему коньяку прикладываются.
А крепкий однако коньяк, вон как меня приложило знатно. Глюки стали мерещиться. Да-да, именно глюки. Так как увидела фигуру в темном плаще с воздетыми руками, он стоял около одной из могил и что-то шептал на непонятном языке.