- Пошли на сук**** в Медину***** в четверг, - Марина отреагировала моментально. Ей бы только болтаться с кем-нибудь из своих, как я подумала тогда.
- Ты понимаешь, что никому про это говорить нельзя? – спросила я на всякий пожарный.
- Обижаешь.
Доверие – вещь ненадёжная, но я тогда ещё думала, что гадости случаются с другими, не со мной.
Я помню, как шла в следующий четверг по узким улочкам Тунисского сука между заваленными товаром магазинами, вдыхала новые запахи и слушала, как бухает от страха и восторга сердце.
Посуда, ювелирка, ткани, пряности и много чего другого, что для меня казалось загадочным, новым, таким непохожим на всё, что я видела и знала дома.
Марина видела мой восторг и круглые глаза. В такие моменты ей казалось, что я ей завидую. Но мне точно не хотелось оказаться на её месте.
Хозяин ювелирной лавки поздоровался с Мариной, как со старой знакомой.
- Лучше цен ты нигде не найдёшь, - шепнула моя новая подруга мне в ухо.
- Ок, но пусть сначала покажет, что у него есть.
Из всего, что я увидела, мне не понравилось ничего. У меня с детства чутьё на ювелирку, я интуитивно знаю, что хорошо, что плохо, тем более бусы, где самое главное – это именно вкус и правильный подбор материала. Хозяин лавки мне предлагал обычный туристический треш.
- Марин, я ж просила кораллы, а не мусор, - сказала я ей по-русски.
- Ты, что, понимаешь в кораллах? – удивилась она.
- Скажи ему, что мне нужны цельные круглые бусины.
Хозяин всё понял, но у него никаких настоящих кораллов не было. Сделка не случилась. Они переглянулись, я попрощалась и поблагодарила. Я тогда ещё своей тупой советской башкой не понимала, что Марина ждала комиссионных за клиента. Со временем всё встало на свои места.
На веранде гулял привычный Тунисский ветерок, пахло кальяном и морем.
- Вечно ты сгущаешь краски, - услышала я русскую речь без акцента за соседним столиком, - придёт, никуда не денется.
Усилием воли я заставила себя не смотреть в ту сторону. Любопытство просто раздирало. Если это были люди из посольства, то они могли меня элементарно узнать. Нас было всего четверо студенток-практиканток, и мы были на вес золота. Кто только нас не обхаживал и какие только прозрачные намёки не делал. Больше всего от этого выигрывала любительница сладкого, а и всего остального, Ленка Колмыкова. Она обещала, щурилась, ослепляла, рисовала перспективу и всегда просила поверившего её призрачным обещаниям, да хоть водителя посла, купить пожрать. Стипендии не хватало, что уж там, мы же копили валюту, как и все остальные. Шоколад, печенье, финики и, конечно, консервированная ветчина из посольской продуктовой лавки. Нам от Ленкиных успехов мало перепадало, так как никому никто не мешал клянчить и артистично вводить в заблуждение персонал посольства, а это труд и риски.