— Ма-а-ам… — протянула Найли.
— Что ма-а-ам? — передразнила мама. — А то я не знаю вас. В первый же день найдете, из-за чего рассориться, — вздохнула, но тут же напряглась, вслушиваясь. — Ох, кажется, я слышу стук колес. Кто-то из гостей уже прибыл. — Мама разом стала строгой. — Быстро одевайтесь. И постарайтесь выглядеть достойно. На праздник приглашены очень влиятельные гости. И кому-то вы можете даже понравиться, — она посмотрела на меня и совсем тихо добавила: — Очень на это надеюсь. Может, не мужа, так хоть покровителя… — снова лучезарно улыбнулась. — Поторопитесь.
Развернулась и вышла из комнаты.
Я невесело посмотрела ей вслед, прекрасно понимая, что имела в виду мама. Вот только можно и не надеяться. Никто не обратит внимания на меня. Я не драконица. И какой бы привлекательной ни была, мною навряд ли хоть кто-то заинтересуется, тем более из влиятельных гостей. И я это знала. Поэтому даже не думала пытаться кому-то понравиться. Мысль о том, что я никогда не выйду замуж, впилась в меня с детства. Это не было тайной. И зная это, меня готовили к самостоятельной жизни требовательней, чем кого-либо из сестер. Лучшее, что я могла ожидать для себя, что кто-то купится на мою необычную внешность и предложит быть покровителем. Не слишком привлекательные перспективы будущего.
— О-о-о, влиятельные гости! Ая, смотри, у кого-то глаза заблестели! — Лейла с усмешкой покосилась на Найли.
— И что в этом плохого? Мне уже не терпится увидеть, кого же там пригласили! А может, там моя судьба, — мечтательно протянула Найли.
Я ничего не сказала. Кого бы ни пригласили, это не про меня. Влиятельные на такую, как я, и не посмотрят. Им нужны драконицы, сильные, обладающие магией и родовой мощью. А я…
— Вы такая красивая, — на ухо мне сказала Лайнара. — Просто глаз не отвести. Так жаль, что после совершеннолетия я должна буду покинуть вас. К сожалению, таковы правила. Но я хочу, чтобы вы знали, Ая, вы прекрасны. Такой, как вы, во всем Амшавире не найти.
— Не в красоте счастье, — я посмотрела на себя в зеркало. Чудесное, специально подобранное для меня платье сидело изумительно. Пепельно-синий атлас удивительно оттенял и без того белое лицо, так что оно казалось мраморным. Глаза в черной бахроме ресниц блестели. Их сумрачно-серый цвет придавал мне уникальность. Таких глаз ни в Седеваре, ни во всем Амшавире не было. Удивительный по глубине колор, с возрастом становящийся все более насыщенным.