Она присела, опустившись на корточки, и, наклонившись, заглянула под мебель. Просунув руку, нащупала спрятанную верёвку и вытянула её наружу. Поднявшись, Лина быстро огляделась, затем аккуратно обвила один конец верёвки вокруг кованой ножки массивного стеллажа, вмонтированного в пол. Проверила узел: дёрнула один раз, затем другой, оценивая надёжность крепления. Убедившись, что всё держится, кивнула сама себе и с другим концом верёвки подошла к окну.
На секунду Лина остановилась. Всё ещё можно было отказаться от задуманного. Для этого нужно было просто остаться дома. Но… нет.
– Сейчас или потом уже никогда, – прошептала княгиня, прикусив нижнюю губу.
Осторожно распахнула створку пошире, Лина выглянула наружу и, заметив, что внизу никого нет, облегчённо выдохнула. Затем перекинула свободный край верёвки через подоконник и начала медленно опускать её вниз.
Окна библиотеки выходили во внутренний, малый сад, примыкающий к личным покоям. В это время суток здесь обычно не было слуг и служек. Проход в этот участок сада, равно как и на всю территорию правого крыла замка, оставался закрытым для посторонних. Это пространство считалось строго личной территорией княжеской четы.
Не теряя времени, Лина аккуратно подняла подол платья, собрала ткань в одной руке и села боком на широкий подоконник. Убедившись, что в саду по-прежнему тихо, она подтянулась, перехватила верёвку обеими руками, прижалась грудью к холодной каменной раме и осторожно скользнула вниз.
Платье мешало: ткань цеплялась за выступы на стене, путалась в ногах, тянула вниз. Однако Лина сохранила концентрацию сознания и равновесие. Одной ногой она нащупала опору, затем нашла, куда поставить вторую, и начала аккуратно спускаться вдоль каменной кладки.
Её тело окутали едва заметные синеватые искорки – тонкие потоки воздуха, вызванные её магией. С их помощью она удерживала равновесие и частично разгружала вес своего тела. Да, Лина была архимагом воздуха, но навыков полноценной левитации или устойчивого удержания себя в пространстве у неё не было. Она не летала, а скорее корректировала и облегчала опору, снижая нагрузку на руки.
Сердце билось гулко и высоко, отдавало в горло. В висках звенело, пальцы сжимали верёвку с заметным напряжением. Её руки начали немного подрагивать, особенно при перемещении, когда приходилось перехватываться или искать новый выступ. Пот тонкой плёнкой выступил между лопатками, влажной полосой скользнул вдоль позвоночника. Бёдра напряглись, мышцы под коленями тянуло при каждом движении. Одна нога служила опорой, вторая – балансировала, ловя равновесие. Кожа на ладонях саднила от трения по грубой верёвке. И всё же на губах княгини появилась едва заметная улыбка.