Снова треск разнесся по покоям. А потом из осколков повалил густой черный дым. Его клубы поднимались вверх, тьма переливалась темно-фиолетовым светом. Он вырвался из разбитого зеркала как живой, завихрился в воздухе, растекся по полу, цепляясь за стены длинными языками теней.
Я отшатнулась. Мамочки, это еще что такое? В дораме его точно не было!
Появился терпкий запах, как будто тлели смола и ладан. Ну или у кого-то просто подгорало.
Черный дым заполнил комнату, одним выдохом погасил свет ламп. Дышать стало сложно. Грудь сжало невидимой рукой.
Я ухватилась за стену, но тело почти не слушалось, будто что-то невидимое держало меня на месте, не позволяя бежать.
Из клубящегося дыма начал формироваться силуэт. Ох… высокий. Неправильный.
Сначала только очертания: вытянутый силуэт в длинных, развевающихся на неведом откуда взявшемся ветру одеждах.
Я увидела лицо. Слишком красивое. Слишком жуткое.
Бледная кожа с отливом серебра, высокие скулы, длинные черные волосы, текущие по плечам, похожие ночное небо без звезд. Его глаза — нездешние и без зрачков. В них мерцал глубокий багрянец под покровом тьмы.
У него на лбу символ. Лунный знак, выжженный в коже.
Губы чуть искривлены в ленивой усмешке, но во всем его облике — что-то нечеловеческое, отталкивающее и манящее одновременно.
На руках — длинные когти, как у хищника. Черные-черные. Почему-то казалось, что в любой момент тьма с них может потечь как смола.
Его одеяние словно соткали из теней и лунного света. Оно завораживающе переливалось, не давая отвести взор. Края расползались дымом и поднимались в воздух.
Я в ужасе прижалась к стене:
— Кто ты?! — сипло выдохнула, хоть пыталась и говорить нормально.
Он улыбнулся, наклонив голову, словно изучая добычу.
— Я? — Его голос такой… глубокий, шелковый, с тенью насмешки. — Я — Юй Гуй, лапуля.
От этих слов в воздухе будто появились льдинки. Легче не стало.
— Ты… демон?
— Божество, — оскорбленно прищурился он, а глаза вспыхнули алым светом. — Темное божество ночи и заблудших душ.
У меня пошла кругом голова.
— Ты… был заточен?
— Много… много лет назад, — его голос обволакивал, словно ядовитый мед. — И ты меня освободила. Так что я тебе благодарен.
Что я наделала? Это теперь проблема или наоборот?
— Мой враг, отродье гнилой сколопендры, проклял меня, — как ни в чем ни бывало продолжил Юй Гуй. — Заточил в этом зеркале.