- Аня, - вкрадчиво уточнил мой спутник. – Неужели, ты диктуешь мне условия?
- Нет, - качнула головой. – Просто сообщаю, что я уйду…, если ты не изменишь свое отношение ко мне! Так больше продолжаться не может.
После моих слов Влад издевательски рассмеялся:
- Уйдешь? И куда ты пойдешь? У тебя нет ни одного шанса без меня! Устроишься продавцом в супермаркет? Или пойдешь мыть машины на улицах города? Твои угрозы – пустой звук.
- Знаешь, - окинула его пристальным взглядом. - Иногда человек достигает такой стадии, что даже угрозы не действуют. Ты обанкротишь моего отца? Мать и сестру пустишь по миру? Лишишь нашу семью всего – бизнеса, денег, дома, устроишь судебное дело… Я все перечислила?
Влад молчал.
- Да делай, что угодно. Сил моих просто больше нет, - я встала и схватила свою сумочку. – Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу…
Хотелось сказать многое, вот только смысл бросать слова в пустоту. Влад был глух. Он слышал только себя.
Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, направилась к выходу, точно зная, что, если мой спутник вновь попытается остановить меня, разразится невероятный скандал. Я уже давно поняла, что оказалась в ловушке, из которой выход мне придется искать самой. Но вот как это сделать? Как можно противостоять человеку с такой властью? Вопросов было немало, а вот ответов - ни одного.
И тем не менее было понятно, что пришла пора что-то менять…
***
Влад
Аня разозлилась и ушла… Просто встала и ушла, в очередной раз бросив меня одного за столиком, а я смотрел ей вслед и мысленно сходил с ума. Безумное желание толкало на опрометчивые поступки…, о которых я после сожалел. Так происходило обычно. Часто мое вожделение граничило с болью, и это лишь отталкивало Анну. Я хотел быть с ней нежным, но страсть сжигала изнутри и невольно мучила и меня, и ее. Наша близость стала для нее отбыванием наказания, иначе и не скажешь.
Вот и сейчас, все внутри меня кричало: «Верни! Заставь! Пусть знает своего хозяина! Игрушка убежала! Накажи!», и лишь толика разума удерживала меня от грани безумия, за которой начиналась темная бездна.
Наступил тот период, что я стал бояться себя, потому что тьма души была неподвластна даже мне самому. Иногда мои поступки не поддавались объяснению, и это пугало.
Еще ни одна женщина не вызывала во мне такой болезненный интерес. Едва увидел ее на каком-то вечере, как моментально осознал, что пропал. Она стала моим наваждением, иначе и не скажешь. Белокурая, голубоглазая юная красавица свела меня с ума, заворожила, украла сердце, заполонила разум. Я думал лишь о ней, желал только ее. Все женщины вокруг стали безликими.