— Как хорошо, что меня никто не видит.
Асфальт сменился щебенкой, а потом и грунтовкой. Дорога вилась по лесу. Колеи были засыпаны хвоей, тут и там лежали старые шишки, торчали корни, о которые мы периодически спотыкались, середина заросла высокой травой.
Ван-Ван то и дело рвался с поводка то в одну, то в другую сторону, но я бдительно его не отпускала. Процесс становления связи фамилиар-хозяин у нас только налаживался, так что, увлекись пес какой-нибудь дичью, я его контролировать не смогу, потеряется в лесу запросто.
— Липа, мне кажется, — Лара пнула шишку, а потом прихлопнула комара на руке. — Что тут никто не ездил очень давно.
— Поставь щит от насекомых, а то сожрут.
Меня местные комары, впрочем, как и другие насекомые, никогда не кусали.
Лара воспользовалась моим советом, теперь комары и прочая кусачая нечисть вились вокруг, но магический щит преодолеть не могли.
Мы успели два раза сделать привал, перекусить, выпить всю воду и заново наполнить бутылку в роднике, когда Ван-Ван ощутимо забеспокоился, начал оглядываться и тихо порыкивать.
— Что это он? Вдруг медведь?!
— Да нет, на медведя он так не реагировал.
— Что?! Мы что, мимо медведя шли?!
— Ну шли. Он нам не нужен, мы ему не нужны.
— Липа! — голос Лары сорвался на писк. — Ты же шутишь?!
— Шучу-шучу, — я решила не напрягать обстановку.
А потом мы услышали источник Ван-Ванового беспокойства.
— Это же мотор! — обрадовалась Лара. — Едет кто-то! Ура!
Впрочем, когда из-за деревьев показался догонявший нас транспорт, она радоваться перестала. Это был мотоцикл. И не современный, а какой-то допотопный, причем его чинили, заменяя детали, чем могли, в результате получился какой-то кадавр. Он был еще и с люлькой.
Мы благоразумно отошли на обочину.
С ревом докатив до нас, кадавр остановился. Мотоциклист снял шлем, почему-то пилотный и тоже старинный и пилотные же очки.
— Привет, красотки!
Если мотоцикл мне знаком не был, то его всадник вполне.
— Привет, Сомка.
— Липка! — парень отвечал мне, а сам не сводил взгляда с Лары. — Дом навестить приехала? — он с трудом оторвал глаза от гладких белых коленок и посмотрел мне в лицо.
С Сомом мы были знакомы с детства. Я наезжала на каникулы к бабушке, а он был одним из моих сверстников, живших в соседней деревне. Мы периодически то дружили, то дрались, подстраивая друг другу пакости. В общем вели себя как обычные дети. В последний раз я видела Сомку лет пять назад, если не ошибаюсь. Он за это время изрядно возмужал, хотя выглядел все еще несерьезно для своего возраста. Светлые волосы, ресницы и брови выгорели почти до белого цвета, а кожа, напротив, стала шоколадной. И с этого темного лица смотрели изумительно яркие, круглые, голубые глаза. Немного портил картину курносый нос еще и подправленный когда-то в драке.