ГЛАВА 5
С матерью говорить было уже поздно - да она и ни за что не решилась бы вот так, без предисловий... Все это вполне могло быть только плодом воображения подруги. Для начала двухтысячных и для их города экстракорпоральное зачатие - нечто исключительное!
И все-таки мама недаром молчала столько лет. Было в ее прошлом что-то, о чем Зое никак не следовало знать, по мнению Татьяны Игнатьевны. Если подобный откровенный разговор между матерью и дочерью вообще состоится, он будет очень непростым.
Зоя долго не могла уснуть в эту ночь. Даже температура поднялась. Когда девушка уснула, ей представлялись всякие фантастические непристойности: будто она обнимается с каким-то кинокрасавцем, хочет его, как никогда не бывало в жизни, и даже готовится отдаться... а потом вместо объятий любовника неожиданно оказывается на гинекологическом кресле, под ослепительными лампами дневного света - и чей-то безжалостный металлический голос над головой произносит, что ее сейчас собираются «в экспериментальных целях искусственно оплодотворить»...
Зоя вздрогнула и в ужасе проснулась, чуть не свалившись с дивана. Простыня и одеяло сбились в кучу. Она повернулась на другой бок и некоторое время лежала, дрожа и пытаясь успокоиться; потом, поднявшись, сходила на кухню и выпила стакан воды. Вернувшись в постель, девушка погрузилась в сон без сновидений.
Утром она обнаружила на простыне кровь. Замечательно.
У нее тоже месячные начались раньше. Она читала об этом - у женщин, которые живут вместе, цикл синхронизируется... Произошла сонастройка с Оксаной: значит, они с ней уже на одной волне, усмехнулась Зоя. Или просто так совпало.
Она привела себя в порядок, замыла пятно на простыне. После завтрака надо загрузить стиральную машину. Потом учиться, потом садиться шить.
Как хорошо, когда много дел - можно откладывать и откладывать неприятное объяснение... Они с матерью не так уж много разговаривали, и почти никогда не беседовали по душам (во всяком случае, с тех пор, как Зоя повзрослела и многое запонимала). Татьяна Игнатьевна, конечно, любила свою единственную дочь и заботилась о ее благе.