Во мне вскипают горечь от невозвратно утерянного и детская обида на пацанов, которые в детстве опекали меня и дрались за меня, а потом исчезли, даже не попрощавшись. Оставили меня одну против всех. Отвратили от меня всех одноклассниц и одноклассников – и бросили, даже не думая о том, как ко мне все относятся. А от меня шарахались, как от прокаженной. Дружба с Миром и Мишей, странными и дикими, не любимыми никем, все равно что оставила на мне невидимый отпечаток, черную метку, и со мной никто не хотел связываться.
Лишь после окончания школы и поступления в вуз я вздохнула. У меня появились подруги, одна из которых познакомила меня с Петей. И Петя стал первым в моей жизни мужчиной, не шарахавшимся от меня, как от прокаженной, не считавшей меня чокнутой и не побоявшийся за мной ухаживать. Он даже предложение мне сделал, доказав, что считает меня не хуже других, достойной себя. Да я всю жизнь ему должна быть ему благодарна за то, что вытащил меня из болота, в котором я оказалась по вине Мира и Миши!
– Михаил тоже здесь? – удивленно спрашивает Мирослав, тут же догадавшись, о ком я вспомнила, обвиняя вместе с ним в своих бедах.
– Кажется, да, – говорю, чуть успокоившись. – Кажется, я его видела, но не узнала сразу. И он, наверное, обиделся. Но теперь я понимаю, что это был он. Просто он выглядит не на двадцать лет, а на все тридцать, и весь седой. Впрочем, и ты выглядишь старше своих лет, – замечаю.
– Ошибаешься, я-то выгляжу как раз на свой возраст, может, даже моложе. Просто мне не двадцать, а чуть больше, но это долго объяснять, да ты, наверное, и не поверишь, – грустно улыбается Мирослав.
– Значит, вы оба были старше, чем мы все, но скрывали свой возраст! Вот почему вы так странно себя вели! Точно! Вы и тогда выглядели и вели себя, как будто вам не по девять лет, а все двенадцать! – вспоминаю.
– Не совсем так, но версия неплоха – придерживайся пока ее, – вздыхает Мир.
– Пока что? – не понимаю.
– Пока я не смогу открыть тебе всю правду, – отвечает Мир.
– Терпеть не могу, когда со мной говорят загадками! – бросаю раздраженно.
– Хорошо, я скажу тебе правду. Но ты же все равно не поверишь, – вздыхает друг детства.
– Ты, главное, дай мне информацию, а уж я сама решу, чему верить из сказанного, а чему нет, – усмехаюсь, не веря в то, что скрытный Мирослав сейчас выложит мне всю правду о себе.