Первые выступления горе-дрессировщика вызывали бурю хохота у уважаемой публики, потому как гаяла, зараза такая, выходя из клетки, ложилась посередине площадки и вообще не реагировала на удары хлыста моего хозяина. А если удар приходился совсем близко от ее приплюснутого носа, то она резко вскакивала, обнажая в страшном оскале свои игольчатые зубы, и так рычала, что публика рассасывалась в мгновении ока.
Тяжкие были времена. Ели не вдосталь, даже бедная гаяла перешла на черствый хлеб. И крупные города мы тогда обходили стороной, потому как взнос за въезд в большой город, был для нас неподъемной суммой.
Вот тогда-то тетка Морга тоже стала пить вместе с дядькой Доселем. Причем, они предпочитали взять кувшин какого-нибудь самого отвратного и мерзкого пойла, а не дешевой нормальной еды.
Но однажды все изменилось.
В очередном переезде мы остановились ночевать в степи. Ночи стояли жаркие, томные, и ночевка на свежем воздухе была даже благом. Поев походной жиденькой похлебки, улеглись спать в кибитку, а среди ночи проснулись от какого-то непонятного гула и треска. Горела степь, и стена огня подобралась совсем близко к нашей импровизированной стоянке. Резкие порывы ветра гнали огонь в нашу сторону.
Клетку с гаялой, чтобы она своим голодным ревом не мешала хозяевам спать, дядька Досель отсоединил от кибитки и оставил в ста-ста пятидесяти шерлах в стороне. И теперь огонь вплотную подобрался к нашей питомице. Она бросалась на решетку, стремясь выбраться из опасного пространства.
Хозяева заметались. Дядька Досель от испуга начал бестолково бегать и совершать глупые действия: вместо того, чтобы бежать и спасать обезумевшую от страха гаялу, он принялся зачем-то трясущимися руками впрягать в кибитку перепуганную лошадь, тетка Морга тоже бегала, и больше мешала, чем помогала. Зато ругалась виртуозно.
А тем временем огонь уже начинал облизывать клетку с гаялой. Она так яростно прыгала и рычала, что у меня сжалось сердце.
– Берта, Берточка, – причитал дядька досель, пытаясь надеть хомут на лошадь и упуская драгоценные минуты для спасения этой самой «Берточки».
Пришлось мне выводить его из ступора.
– Побежали ее спасать, дядька Досель, – заверещала я, сильно вцепившись в его трясущиеся руки, пытаясь поцарапать их, и втайне надеясь, что боль приведет моего хозяина в чувство. И это действительно помогло.