Но к врачу лучше заглянуть. Так, для перестраховки. Как только он поймёт, куда завели его лапы и выберется, наконец, к желанной цивилизации. Желательно до ночи, потому что спать в лесу для него столь же непривычно, как и несколько часов к ряду носиться в звериной шкуре. И страшно, что уж тут лукавить.
Искать его, конечно, будут. И собратья-оборотни, и МЧС, если повезёт. Может, и вертолёт подключат. Для такого дела надо выложить SOS на поляне, чтобы сверху видно было, а то поди найди волка в лесу, особенно с вертолёта!
Выбрав подходящую полянку – достаточно большую и ровную, – Олег кругом вытоптал траву и принялся таскать на неё бурелом. Дерево горчило на зубах, но перекидываться в человека и таскать руками – увольте. Тем более в момент оборота он был без обуви, а как по лесу босиком шастать? Это у волка подушечки лап приспособлены и к траве, и к камням, и к еловой подстилке, а его, Олега, пятки нежные, как у младенца – только-только гигиенический педикюр сделал.
На чистом упрямстве и давно переваренном завтраке Олег натаскал целую гору всяких веток, палок и даже пару тонких деревьев, вырванных с корнем недавним ураганом. И принялся творить, аккуратно выкладывая элементы будущей надписи для спасателей.
С очередной веткой в зубах она его и увидела. Сперва застыла, испугавшись и прижав плетеную корзинку к груди, а потом расплылась в улыбке и шагнула вперёд, дружелюбно протянув раскрытую ладонь:
– Ой, привет, собачка! Заблудилась?
«Собачка» выплюнула палку из пасти и посмотрела на девушку, как на умалишенную. Рыжая, как белка, та разом смутилась под красноречивым взглядом, даже руку опустила и заозиралась по сторонам. И увидела выложенную из веток надпись. Прочитать, конечно, не смогла – Олег же для вертолёта старался, а не для местных грибников, но оценила масштабы странной композиции, больше подходящей для бобра, чем для собаки.
– А что это ты тут делаешь? Играешь?
Олег промолчал. Говорить в зверином облике, как и любой другой оборотень, он умел лишь постольку-поскольку – волчья гортань для человеческой речи не приспособлена и никакой магической природой это не исправить. А рычать и клацать зубами, пытаясь выдавить из себя приветствие, чревато – девчонка вроде не из робких, ещё корзиной меж ушей вдарит со всей силы, и придет в себя Олег только пару лет спустя, после затяжной комы, если волчий череп окажется недостаточно прочным. Поэтому он нерешительно повилял хвостом, проявляя дружелюбие.