Браслет оказался тоненькой стальной лентой, отполированной до блеска. Стоило приложить ее к запястью, как она «оживала» и обхватывала руку. Как я ни искала замок или хотя бы место соединения двух концов, так и не нашла. Чудо развитой цивилизации.
– Мочить можно? – спросила я, пробуя повертеть браслет. Но он сидел так плотно, словно сросся с кожей.
– Можно, – устало ответил Гриф. – Нельзя пытаться снять.
Старик был похож на некрасивую птицу из учебника по зоологии. Лысый плешивый череп, крючковатый нос, тощие, вечно задранные плечи, будто он мерз или боялся получить подзатыльник.
– Какой дурак попробует снять? – отозвались из очереди. – Остаться здесь в одиночестве, когда всех заберут, похуже смерти.
Вечером я сравнила с девчонками свой браслет. Никакого различия. Нет ни цифр, ни инициалов. Стальная лента, присосавшаяся к коже.
– Теперь осталось только ждать, – Зира опустила рукав вязанной кофты, закрывая браслет. – Слышали, на звездолет нельзя проносить личные вещи? Никакого багажа, кроме того, что надето на тебе.
– А как же? – всполошилась я. – Я хотела на дне рождении покрасоваться в мамином нарядном платье. Оно стало почти как раз.
– На звездолете всем выдадут новую одежду. Будем ходить одинаковые.
– Будем в камерах анабиоза лежать одинаковые, – поправила Зиру Алеля.
Я поежилась. Страшно оставлять все то, что нажито за неполные восемнадцать лет. Книги, мамины серьги, туфли на высоком каблуке, доставшиеся от бабушки со стороны отца. Мачеха на них зарилась, а я из вредности не давала, хотя они были мне велики. Теперь окажутся никому не нужными. Надо отдать, пусть Галина порадуется.
В ожидании эвакуации мы занимались повседневными делами: дети ходили в школу, взрослые на работу. И все как один переживали, как бы не остаться последними. Мне бы тоже было жутко покидать опустевший город. Я даже представила, как гулко будет эхо на главной площади без привычного шума людей и работающих механизмов.
Не меня одну волновала судьба животноводческой фермы и парников. С собой животных не забрать, а оставлять без присмотра – бесчеловечно. Слышались предложения, что все нужно поделить и в последние дни наесться от пуза. С продуктами у нас всегда было сложно, поэтому на улицах города трудно было встретить толстого человека.
Мэру пришлось прочесть целую лекцию, чтобы успокоить народ. «Не стоит сжигать за собой мосты. Мало ли как повернет жизнь. Вдруг не смогут всех эвакуировать? Вдруг оставят дожидаться следующей звездной экспедиции?»