Чтобы ректор…
Ректор…
— Ты дрожишь, — шепнул преподаватель, проводя пальцами по моей талии.
— Не привыкла, — сдавленно выдавила я.
Он отстранился. Я увидела, как в его взгляде мелькнуло нечто странное — смесь страсти, восхищения и какой-то… одержимости.
— Я буду нежен, — пообещал он. — Но ты даже не представляешь, как долго я об этом мечтал. Я даже подбирал тебе зачётные задания попроще, лишь бы ты не бросила мой предмет и осталась...
— О боги… — простонала я. — Ты из тех?
Он рассмеялся.
И в этот момент я почувствовала, как мои трусики медленно сползают вниз.
Он встал на колени передо мной — прямо здесь, в лекционной. Его руки ласкали мои бёдра, медленно раздвигая их, будто я не студентка, которую он должен был экзаменовать, а запретная богиня, чьё тело он собирался обожествить языком и пальцами.
— Ты такая… милая, — прошептал он, нежно покусывая моё бедро. — Как ты вообще решилась?
Я сжала пальцы, вцепившись в край стола, и тихо выдохнула:
— Я не знаю… Просто сделай это, пока я не передумала.
Он провёл пальцами по внутренней стороне моего бедра — медленно, с чувством, будто рисовал по коже заклинание. Мои колени подогнулись, сердце колотилось в груди.
«Амарелла, остановись! Ты же ещё можешь!» — вопила совесть.
«Ты уже согласилась на оплату», — шептала карта в телефоне.
Он смотрел на меня снизу вверх, и я почувствовала, как его рука ложится мне на спину.
— Расслабься, — сказал он хрипло. — Я хочу, чтобы тебе тоже было… ну, хотя бы не больно.
Я хохотнула сквозь сжатые зубы:
— Это уже щедрость, профессор. В отличие от других, ты хотя бы предупредил.
Он провёл языком по моей ключице, потом медленно поднялся и приблизился. Я почувствовала, как его пальцы касаются меня сзади, нежно, но настойчиво.
— Ты вся дрожишь… — шептал он. — Это от страха или от возбуждения?
Я зажмурилась.
— От ужаса перед собой, — прошептала я. — И от того, как легко я на это согласилась.
— Ты стоишь этого, — его голос стал резким. — За такую, как ты… я бы заплатил вдвое больше.
— Так и скажи в следующий раз, — выдохнула я. — Возможно, подниму цены.
И в этот момент… он вошёл в мою попку. Медленно. Терпеливо. Осторожно. Но я всё равно вскрикнула — от неожиданности, от боли, от внутреннего крика:
«Господи, за что?!»
Моё тело выгнулось. Я вцепилась в край стола, уткнулась лицом в столешницу.