- И всё же она скоро войдёт в самую пору. Время первого бала. Розалинде исполняется пятнадцать лет, пора вывести её в свет. А она до сих пор не может нормально писать, а кроме твоих глупых сказок и стихов, больше ничего не знает. Только и может, что бегать по степи, как какая-то дикарка! А ты ведь не вечен, Джонас! Имение – майорат. Кому оно отойдёт? Или ты хочешь выдать её замуж и этим решить все проблемы? Но в этой глуши ты и жениха нормального не найдёшь. Подумать только – на несколько миль ни одной живой души, только эти степи! – Говорившая сделала паузу. Ей бы уйти, но Роза словно приросла к полу. Они говорили о ней!
Пауза затянулась, а потом отец заговорил, уже тише, своим обычным голосом:
- Ты права, Шарлотта. Ты во всём права. Но я – эгоист. Я не могу жить без своей девочки. Мне уже недолго осталось. Я оставлю ей большое состояние. Хоть на это мои руки сгодились, как ты когда-то говорила. Ты ведь позаботишься о ней, Шарлотта, когда меня не станет? - И он зашёлся кашлем.
Дальше Роза не смогла слушать. Она отворила дверь, влетела к отцу, обняла его и нежно зашептала, что он никогда не умрёт.
Но этот случай был первым. После него отец осторожно начал ей рассказывать, что после его смерти имение отойдёт к его дальнему родственнику по отцовской линии, которого он никогда не видел и знать не знает. А она обязательно отправится к тётушке, которая о ней позаботится. Но Роза не хотела ничего этого. Она отдала бы все богатства, лишь бы отец был жив и здоров, и они бы по-прежнему бродили целыми днями по степи. И больше ей ничего не надо.
Но отец умер, едва Розе исполнилось семнадцать. И как только весть об этом дошла до тётушки Шарлотты, она тут же прислала миссис Фламер, которая и во сне, казалось, осуждает её. И вот сейчас она уже второй день трясётся в экипаже по пыльным дорогам. Её любимая степь осталась далеко позади. И Роза не удержалась, снова смахнув слезинку.
Неудобное и жесткое траурное платье душило, но миссис Фламер привезла его с собой и, подгоняя по фигуре, повторяла только, что так надо и новое заказывать уже некогда. Отец никогда не следил за модой. А она сама и подумать даже не могла, что одета как-то неподобающе. Но миссис Фламер выкинула почти все её вещи, оставив лишь пару платьев. Приговаривая, что их носила, верно, ещё её тетка в детстве.