В комнату вошла вчерашняя служанка, Берта кажется.
- Доброе утро, мисс, - приветливо кивнула она. И это было так странно. С ней здороваются, её называют «мисс»! К ней никогда никто так не обращался, кроме разве что миссис Фламер, но она говорила «мисс» презрительно и уж никак не вежливо.
- Доброе утро, - ответила она, пытаясь сдержать смешинки, так и рвущиеся наружу.
- Тётушка приказала вас разбудить, если вы ещё спите, помочь вам одеться и проводить в столовую.
- Хорошо, - кивнула Роза.
Она стояла спокойно, пока её снова облачали во вчерашнее тесное и жёсткое чёрное платье и с тоской думала о том, что день, так прекрасно начавшийся, кажется будет вовсе не таким радостным, как ей вначале показалось.
Наконец, платье было застёгнуто, а волосы убраны в непривычную причёску, и Роза отправилась вслед за Бертой в столовую. Коридоры, повороты, лестницы! Да как тут можно не запутаться! Возле столовой, служанка оставила её, и Роза вошла внутрь одна.
За большим длинным столом сидела тётушка и миссис Фламер. При виде последней Роза едва не расплакалась. Красота солнечного дня померкла окончательно.
- Доброе утро, Розалинда. Садись вот сюда! – Тётушка так же душевно предложила ей стул.
Роза кивнула и осторожно села. Пока длился сам завтрак, и тётушка и её компаньонка не произнесли ни слова. А ещё миссис Фламер так пристально наблюдала за ней, что ей кусок в горло не лез. Они с отцом так весело обычно беседовали за столом, что и завтрак и обед и ужин пролетали незаметно. А тут… Она казалась самой себе неловкой и неуклюжей.
Наконец завтрак завершился. Тётушка и её компаньонка отложили приборы.
- Ну, что я вам говорила, миссис Грувс! Мисс Симонс абсолютно не умеет вести себя, - И миссис Фламер осуждающе покачала головой. Роза вспыхнула и едва сдержала слёзы.
- Что-ж, я поговорю с ней. Пойдём, Розалинда.
Роза тяжело вздохнула и направилась вслед за тётушкой.
Кажется, ей предстоял непростой разговор.
Тётушка привела её в маленькую уютную комнату, наверное, гостиную, только куда как меньше даже той, что была в их с отцом доме (Роза упорно отказывалась признавать и верить в то, что этот дом теперь не их и никогда уже не будет).
- Присаживайся. Розалинда, - Произнесла тётушка.
Роза неуверенно присела на кресло возле холодного камина и приготовилась слушать.