- Не знаю.
Другую? Это сестёр Ляли, которые по её утверждениям куда более прекрасны? Или вот оборотней? Упырей? Ещё ведьм? Стоило представить такое, и Ульяна затрясла головой.
Нет уж.
Пока… пока всё не так и плохо. То есть плохо, но не настолько, чтобы прямо взывать о спасении.
- Род тем и хорош, что, если ты слаб, тебе помогут, поддержат и защитят. Но с другой стороны, став частью рода, ты должна будешь думать не только о себе.
- Не знаю. Я как-то никогда не была частью чего-то.
Бабушка кивнула и спицы вновь пришли в движение.
- Видите! Видите! Он опять пешку сожрал! Просто взял и проглотил! – долетело в открытое окно. – Это нечестно! Это… козлятство какое-то! Полное!
- Есть ещё кое-что, - бабушка поглядела в окно и улыбнулась. – А Фёдор Степанович нынче в ударе.
Скорее уж Лёшка удар схватит от возмущения.
- Что? Ба, ты сказала, что есть ещё кое-что.
- Дети, выходя из-под родительского крыла, учатся сами справляться с жизнью.
- Я уж давно вышла, но так и не научилась.
- Не вышла. Ты до сих пор в её тени. Как и они все.
- Они?
- Игорёк с детства болеет. И его матушка просто с ума сходит от страха, а заодно уж спешит возвести вокруг него стены. Она вон задумала построить особую стерильную комнату, в которой Игорёк будет жить, получая по трубкам необходимое питание.
Ульяна представила и вздрогнула. С одной стороны, конечно, причины есть, но с другой – это же хуже тюрьмы получается.
- Его, как появилась болезнь, отделили от прочих, заперев в родном доме, а теперь вот и вовсе от мира отрежут. Ляля младшенькая. Родилась последышем и тоже слабою. Вот все вокруг её и вились, что матушка, что сестрицы. Из любви, конечно, да только, когда в той любви все вокруг твердят, что ты слаб…
- Поневоле поверишь, - завершила фразу Ульяна.
- Именно.
- А Никита? Он же…
- Он был мелким, но крепким. И дух у него есть. Для них сила духа важна… хотя и били его, конечно, не раз и не два. А потом вот оборот. И получилось, что получилось.
- Неплохо ведь получилось. Он… смелый.
- Да. И характер никуда не делся, как и сила духа. Но всей родне вдруг стало страшно, что его обидят. И вот уже ему без опеки братьев из дому выглянуть не можно. И родители вздыхают, и переговариваются шёпотом, обсуждают, как бы его отослать к деду, на дальний хутор.
- Зачем?
- Затем, чтоб никто-то ему, маленькому, зла не сделал. И чтоб друзья не смеялись. Чтоб…