— Так у себя в смотровом кабинете он, на первом этаже, по лестнице вниз и направо, туда и с улицы и с коридора вход есть, не пройдёте уж мимо, на тех дверях и табличка имеется…
— А где вся моя одежда?
— Так я ночью ещё унесла, так хозяин сказал, забрать, это почистить чтоб, но пока не велел вам возвращать…
— И в чём мне тогда идти?
— Так в сорочке и босиком и идите, в доме чисто прибрано, а из мужчин сейчас только Степан один, и то он бричку запряг и на рынок отправился, и поспешите уже, наш доктор строг-то бывает!
— Ладно… — вставши, я в указанную сторону потопала. По холодным ступеням парадной лестницы спустилась, и до двери с блестящей медной табличкой дошлёпала. Постучалась робко.
— Да, входите! — оттуда услышала, ну и вошла.
Доктор, Игнат Порфирьевич который, перед ширмой за столом в просторном кожаном кресле восседал. Улыбнулся мне сквозь пенсне на широком носу, ну и произнёс:
— Ну что ж, давайте познакомимся поближе…
«Куда уж поближе? — про себя я сыронизировала. — И без того в белье и одной сорочке стою, хорошо хоть плотной длинной и ничего не просматривается…»
— Кстати, как звать-то вас, моя гостья ночная, как-то не услышал этого вчера?
Я призадумалась. Другое имя придумать или настоящее сказать?
— Татьяна… — так в итоге представилась.
— А по батюшке?
— Павловна…
— Татьяна Павловна?
— Можно просто Таня, если для вас, — прояснила я.
— А лет от роду?
Тут покраснела немножечко. Снова соврать или правду сказать? Для этого века я давно старая дева уже… Он же врач, может и реальный возраст по ещё невидимым морщинкам понять…
— Уже двадцать четыре года…
— Так понимаю, пока не с кем не венчаны?
— Нет, конечно же…
— И по происхождению вы будете?
Здесь я часто заморгала, абсолютно не зная, чего и говорить.
— Сирота… — с трудом произнесла, про себя крича, что уж в этом времени — точно.
— Из купчих, дворянок, мещанок? — пытливо на меня он посмотрел. — Из незаконнорождённых, может, бастардов то есть?
— Мои родители лавку держали… но отказались от меня, когда в актрисы подалась, — с моей стороны — это чистейшая фантазия, да надо же было чего-то говорить, свою легенду поддерживать, тем более что правдоподобно выходило, ведь не считали ещё в эти времена профессию актрисы такой достойной.
— Купеческого роду, значит… Что же, Татьяна Павловна, коль хотите в моём доме остаться — извольте уж за ширмой раздеться и на врачебный осмотр!