Не дав мне ни секунды прийти в себя, он толкнул меня вниз, и я оказалась лежащей на спине на холодной поверхности стола. Его руки крепко обхватили мои бедра, резко притянули меня ближе, будто я принадлежала ему, только ему. Сердце бешено колотилось в груди, а его дыхание стало глубже и тяжелее.
Одним резким движением, он вошел в меня, и это было таким неожиданным, что я открыла рот, но вместо слов вырвался только сдавленный стон, полный удивления и чего-то почти первобытного. Мой позвоночник выгнулся дугой, будто это движение отзывалось во мне до самого кончика пальцев.
Еще один толчок, медленный, но уверенный, и я ощутила, как он полностью заполняет меня, вошел до основания, двигаясь так глубоко, что это было почти непереносимо. Мои глаза распахнулись, дыхание сбилось, а в голове крутилась одна единственная мысль: какой же он большой.
Его сильная рука все еще держала меня за бедро, пальцы крепко сжимали кожу, будто он боялся выпустить меня даже на секунду. Вторая ладонь поднялась выше, обхватив мою грудь с такой силой, что я знала — следы его прикосновений останутся там надолго. Но мне было все равно. Я была полностью в его власти, в этом моменте, где каждая деталь, каждый его толчок делали меня беззащитной перед этой страстью.
Он жестко вдалбливал меня в стол, каждый раз заставляя меня тонуть глубже в этих ощущениях. Каждый толчок был мощным, настойчивым, почти грубым, но от этого я только сильнее прижималась к нему бедрами, пытаясь найти хоть какую-то опору. Его дыхание стало тяжелым, хриплым, а мои собственные стоны становились громче, не подвластные мне.
***
Я открыла глаза, сразу поморщившись от яркого солнечного света, который резал глаза, проникая сквозь неплотно задернутые шторы. Голова раскалывалась, гулкая пульсация отдавалась где-то в висках, а все вокруг казалось будто медленно покачивающимся, ненастоящим. Я с трудом приподнялась на локтях, почувствовав мягкость постели под собой, и только тогда заметила: я лежала в чужой кровати.
Мой взгляд пробежался по комнате, цепляясь за детали: красное платье было небрежно брошено на столе, словно оно тоже пережило бурную ночь. Повсюду валялись разбросанные вещи, и это только усиливало чувство хаоса в моей голове. Но хуже всего было то, что я посмотрела на свое собственное тело — голое. Черт!