Я подняла на него глаза. Медленно.
— Что?
— У них… этот их ритуал. Новый год. Конец старого. Смерть. Возрождение. Всё обёрнуто в магию, в образы, в символизм. И секс — это часть обряда. Как… как вспышка силы в момент грани. Между одним годом и другим. Между одной жизнью и следующей.
Я молчала. Лишь чуть сжала пальцы у самого основания его ствола — достаточно, чтобы он издал хриплый стон.
— Кто они? Кто из студентов? Где их логово?
— Я не знаю! — взревел он. — Я правда не знаю, чёрт бы тебя побрал! Это закрытая сеть. Никто не знает точно. Даже преподаватели молчат, как рыбы. Даже проректор. Все делают вид, что ничего не происходит. А те, кто задаёт слишком много вопросов, исчезают. Или… вот как он.
Он кивнул, не называя имени. Раен. Тот, чей холодный труп я увидела утром. Чей взгляд был застывшим, как ледяная присяга.
— Так ты считаешь… — Я провела языком по его головке, но снова остановилась, удерживая контроль. — Его принесли в жертву?
— Я думаю… — Он закрыл глаза, словно выдавливая из себя признание. — Да. Его использовали. Как часть чего-то. Не знаю чего. Вероятно потому, что он их как-то разочаровал, его сделали жертвой. Но точно не просто убили. Это был обряд. И твой стол… он был выбран не случайно.
Меня передёрнуло. Но я не показала ни капли слабости.
— Значит, я — тоже часть их игры?
— Нет! — Он сжал подлокотники, будто сейчас встанет и выкинет меня вон. — Им нужен был просто стол как символический алтарь, где началась… современная сексуальная легенда Академии Священного Пламени. Но сама ты… ты здесь ни при чём. Не лезь туда, Ама. Клянусь, это не для тебя.
— Ты что-то не договариваешь, — прошипела я, проводя ладонью вверх-вниз, быстрее, сильнее.
— НЕТ! — рявкнул он. — Это всё, что я знаю. Честно. Клянусь.
Я всмотрелась в его лицо. Его взгляд измученный и злой, влажный пот на висках, судорожно вцепившиеся у дерева стола пальцы. Похоже, он и правда больше не расскажет.
— Значит, ты закончил, — прошептала я, и только тогда наконец-то снова взяла его член в рот.
Я не спешила.
Я втягивала его глубже, чувствуя, как он вздрагивает всем телом, как с каждой секундой ему всё труднее сдерживаться. Я играла языком, ловила его реакцию, чувствовала, как он судорожно сжимает бёдра. Вожделение струилось с него, как пар — густой, горячий, проникающий под кожу.