— Сама там разберёшься, что к чему. — Я постеснялся заходить вместе с ней, чтобы объяснить, как работают земные туалеты.
— Если там дыра в полу, то я догадаюсь, что с ней делать.
Она ушла и вернулась через несколько минут. Её лицо выражало умиротворение.
— Гораздо лучше, чем я себе представляла. Особенно удобно придумано, что можно складывать руки на бачок для воды, но приходится пялиться в стену.
Айрис шаркала шлёпанцами всё увереннее, и при этом с любопытством вертела головой, рассматривая яркие витрины магазинов.
— Красиво, — призналась она мне, спустя десять минут бесцельного разглядывания.
— У вас такого нет?
— Нет. У нас вообще нет такого понятия, как магазин.
— А как же вы одеваетесь?
— Обыкновенно. У нас в доме есть такое место, типа принтера для тела. Зашёл в него голышом, а он по тебе скроил одежду, тютелька в тютельку, не то что этот кусок ткани на мне.
— Оно тебе идёт.
— Не уверена. На меня все так смотрят, будто у меня на лбу написано, что я другая.
— Ты другая, потому что не стараешься показаться лучше, чем ты есть, в отличие от большинства тех, кто здесь находится. Женщины это замечают.
— А мужики чего тогда лупятся?
— Ты очень красивая, даже в этих шлёпанцах.
— Гордей, мне не нравятся люди, которые делают мне комплименты в надежде получить расположение. Возьми в руки себя и свои гормоны. Я уважаю сильных.
— Я не делал тебе комплимент.
— Вот и не делай.
Меня коробила её бесцеремонность. Конечно, опыта общения с женским полом у меня было маловато, а с жителями другой планеты или космической станции так и подавно. Но это не оправдывало её хамства. Нельзя же прямо с первых часов знакомства вести себя так, будто я отношусь к какому-то ущербному виду людей.
Мы подошли к витрине того самого магазина, в котором я купил ей платье. Айрис тут же заметила сходство между тем, что надето на ней, и тем, что на пластиковом манекене.
— Это безглазое бесполое существо очень похоже на домашнего помощника. Четвёртый закон робототехники: робота всегда можно отличить от человека.
— Не слышал о таком.
— Тебе повезло, Гордей, со мной ты будешь знать столько, сколько не знает никто из землян. Если, конечно, не надоешь мне своим занудством.
Вот тут я не был уверен. Я обожал занудствовать, считая эту черту проявлением перфекционизма, к которому был склонен.