— Прекрати! — Она зло посмотрела на палача, но наткнулась на совершенно равнодушный взгляд животного, а не человека. — Без моих команд ничего не делать.
Прижжённый кочергой продолжал корчиться и выть:
— Клянусь! Я сказал правду! Нас герцогиня наняла! Пожалуйста! Не надо! Я всё рассказал!
Из-за тупого палача пришлось ждать, пока одноглазый будет в состоянии понимать, о чём его спрашивают.
Наконец он немного поутих.
— Скажи, — Вика, как бы ей ни противны были запахи, исходящие от убийц, всё же подошла поближе. — А что, герцогиня Еворния тебе или твоему дружку лично задачу ставила? Ты сам видел её? Вот так, как сейчас смотришь на меня, только двумя глазами?
Почему такой простой вопрос не пришёл в голову главному дознавателю герцогской канцелярии, Вика не понимала. Видимо, тут слишком надеялись на возможности пыток и предпочитали лишний раз не напрягать мозги.
Попаданке с трудом верилось, что такая элементарная по меркам её родного мира подстава здесь вполне могла сработать. Однако в очередной раз убедилась, что сложные интриги здесь пока не в чести.
Она недолго мучила своих неудачливых убийц вопросами.
— Дурачков подставили, — констатировала Вика, заметив, что и до Урании с дознавателями это дошло. — Так что они нам ещё пригодятся, чтобы опознать того, якобы гленского, баронета Хонкова. Надо их перетащить в камеру верхнего яруса. Я попрошу уважаемую Эрну их исцелить.
Глава 3
Сырой воздух подземелья, когда она с герцогиней вышла из допросной к подножию лестницы, показался Вике восхитительным. Действительно, всё познаётся в сравнении. Это Урания привычна к пыточным — герцогиня провела в них много времени, когда выясняла у заговорщиков все обстоятельства убийства своего отца и покушения на неё саму. А вот Вика, хотя и старалась держаться подобающе, и у неё это даже вроде бы получилось, не без помощи магии исцеления, чувствовала себя отвратительно.
Вроде бы и истязаемые были убийцами, намеревавшимися за деньги лишить её жизни, и скоро Эрна сильно поправит им здоровье — глаз, конечно, не восстановит, но обезболит точно, — а всё равно на душе было гадко.
Насколько власть и могущество способны превратить её в кровожадное чудовище, совершенно равнодушное к чужим страданиям?
— Интересно, кто такой коварный, что придумал настроить тебя против Еворнии? — Герцогиня всё ещё была под впечатлением вскрытого попаданкой обмана. — Это же надо до такого додуматься!