Сомнения отражались на лице Герберта. Мужчина явно сам не хотел мне верить, но внезапно он просто кивнул.
— Да, такое может быть из-за влияния темной магии, — все же выдал он.
И тут дом заскрипел и пошатнулся. Я вздрогнула. Герберт начал осматриваться.
Что ж. У меня появился шанс сбежать. И плевать на больные ноги. Мне бы выжить сейчас.
Дом тряхнуло еще раз. Послышался треск.
По лестнице пошли трещины.
Герберт вновь посмотрел на меня.
— Живо на улицу, — сказал он.
— Что происходит? — спросила я.
— Видимо, остатки магии, — сказал он.
Я сделала несколько шагов и пошатнулась. Все же умудрилась поцарапать стопу.
— Больно, — застонала я.
И тут позади рухнуло что-то. Огромная балка упала посреди комнаты, а следом еще одна отделилась сверху и рухнула лишь одной частью вниз.
— Дом разрушается. Это все из-за темной магии, — сказал Герберт.
— Вот-вот. Именно из-за нее и пропали слуга и страж. А сейчас и дом.
— Спокойно, Оли, все будет хорошо, — сказал внезапно Герберт.
От неожиданности я замерла на месте. “Оли” — это не то, что я ожидала услышать в этот момент. Но я поняла, что он знал настоящую Оливию. И должно быть, увидел во мне что-то, что могло натолкнуть на мысль о том, что я не она. Даже то, как он держал меня за руку. И то тепло, что сквозило между нами. Это все было так… особенно. Для них. Не для меня, не для Эли.
Сердце сжалось от боли.
Я кивнула.
Дом буквально рушился. Кругом все было в каком-то полнейшем кошмаре. Я пробиралась на выход. Стоило мне выйти наружу, как дом перестало трясти. Будто это было из-за меня. Герберт был рядом, и от него веяло жаром.
И тут дымка заструилась посреди коридора. Из нее стала формироваться фигура человека.
Я сделала еще шаг назад. После таких перепадов температур я гарантированно свалюсь с простудой, но что поделать.
— Оливия Гроу, — прогремел голос из тумана, будто он кричал из трубы с типичным эхом.
— А вот и родовой слуга, — сказал Герберт.
ГЛАВА 4
Голос родового слуги звучал страшно и утробно. Я сама не поняла, как успела вцепиться в камзол Герберта. Стоило мне опустить взгляд на свои руки, как по телу мигом пробежали мурашки. От самого же Герберта так и веяло жаром.
— Оливия Гроу, — повторил этот джинн, вылезший не из бутылки.
Белесые глаза уставились на меня. Герберт тоже посмотрел на меня.