– Боги, – прошептала Амелия. – Мне что, мерещится? Это иллюзия? Артефакт?
– О нет, – довольно протянула я. – Не иллюзия и не артефакт. Это орхидея-метаморф. Его зовут Листик.
– Как? Метаморф? Никогда о таких не слышала.
– Потому что это огромная-огромная редкость, – заговорила я негромко, подавшись поближе к подруге. – Один из шести найденных и описанных видов полуразумных растений. Перед защитой диплома нас возили на практику в Роксарские топи. Это та самая заболоченная низина на юге, где влажно, жарко и обитает бесчисленное количество зелени и живности. Я нашла орхидею именно там.
– Как? – выдохнула Амелия, глядя на Листика.
Тот тем временем почистил корешки и бодро зашагал к миске с печеньем. Нащупал один кругляш, исследовав его со всех сторон, и принялся уничтожать.
– Он его что, ест? – шокированно спросила подруга.
– Вроде того. Вообще ему хватает воды со специальной подкормкой и солнца, но почему-то в Листике проснулась странная тяга к шоколаду.
– Обалдеть, – совершенно не по-аристократически выразилась подруга. – Как ты его нашла?
– Вырвала из пасти гигантской росянки. Знаешь, такой милый кустик в половину меня ростом и с липкой ловушкой?
– Боюсь даже представить.
– В общем, я отбила Листика у росянки и думала отпустить, вот только он совершенно не захотел уходить. Вцепился мне в руку и все: не отставал до тех пор, пока я не заявила, что заберу его с собой.
Орхидея довольно пошевелила листочками, словно подтверждая мои слова.
– И часто оно бывает? – спросила Амелия. – Ну, чтобы ручная орхидея…
– Вообще-то нет, – я пожала плечами. – Такие растения приручаются очень редко. Но, наверное, Листику не слишком нравилось место, где он обитал. Гигантские росянки, хищные лианы, жуки-листоеды в половину моей ладони. А еще ядовитые испарения с болот.
– Да уж, – подругу передернуло. – Такое себе местечко для жизни.
– Вот он и решил убраться оттуда вместе со мной. Может, сначала просто хотел перебраться в лес побезопаснее, но потом оценил заботу и комфорт, отчего передумал со мной расставаться.
– И что он может? Ходит? Ест сам?
– Вроде того. Он полуразумный и признал меня хозяйкой. Понимает речь. Может выполнять простые просьбы, иногда где-то шастает по полдня, хотя всегда возвращается.
– А почему метаморф?
– Притворяться любит, – хмыкнула я. – Такая орхидея легко может прикинуться статуэткой, браслетом, брошью или гребнем. Или другим растением. Без разницы в размерах, конечно: яблони или даже розового куста из нее никак не получится.