На экране стола мерцало лицо потерпевшей – стандартная 3D-аватарка, сгенерированная на основе биоданных. Молодая женщина. Испуганные глаза. #Cit-774GH2. Эмили? Марта? Какое-то имя должно было быть за этим номером. Какая-то история, кроме "неосознанного провоцирования".
Джеймс Коул, следователь прокуратуры, циничный и замкнутый, с тенью сестры, навсегда застывшей в его зрачках, смотрел на голограмму дела. На безупречную логику алгоритма. На холодный приговор будущему. Он чувствовал, как что-то щелкает внутри. Не чип. Не программа. Что-то старое, аналоговое, человеческое. Что-то очень опасное.
"Визирь поставлен," – пробормотал он голосовой команде, закрывая файл. Синий индикатор на столе сменился на зеленый – дело ушло в архив, в безупречную цифровую вечность "Фемиды". Но в кабинете повисло неразрешенное напряжение. Тень сестры сгустилась. А холодное, маслянистое чувство в груди говорило ему, что это только начало. Начало войны, которую он еще не осознал, но которую уже объявил. Бесчеловечной логике алгоритма.