Боже мой, что я творю! Почти как в детстве, когда Дана таскала
меня с собой воровать малину с чужих дачных участков. Только теперь
своровали меня.
А что творит Рустам?
Никогда бы не подумала, что мой муж на такое способен. Теперь я
уверена, что это он отдал приказание не выпускать меня из дома. Это
он сказал Залесскому так со мной обращаться. Это он заблокировал
мою карточку.
Точнее, не совсем мою...
Когда мы поженились, Рустам сказал, что лучше мне пользоваться
карточкой, зарегистрированной на его имя. Все якобы для того, чтобы
налоговая не заподозрила меня в «черных» доходах.
— Милая, нужны тебе эти проблемы с законом? Да и мне проще
перекидывать самому себе с карты на карту, чем заморачиваться с
переводами на твою.
И я радостно согласилась. Ведь на его карточке всегда были
деньги, чтобы позволить себе все, что хочу. Моя же собственная
давным давно просрочилась и даже не работает.
Он заранее все спланировал. Все взял под контроль. А я верила
ему без оглядки.
Крадусь в темноте, избегая редких садовых фонариков. Азарт
пересиливает страх и заглушает голос здравого смысла той Анетты,
которая считает неприличным лазить через заборы. Ноги кажутся
немного онемевшими. Все тихо.
Вот и она, та самая стенка забора. Наверное, ее специально такой
сделали для несчастных случаев.
Почти касаюсь ее, ощущая привкус свободы, как вдруг мужской
голос заставляет меня содрогнуться и одернуть руку.
— Не советую вам этого делать.
Оборачиваюсь на голос и вижу силуэт в непроглядной темноте. Он
приближается ко мне.
— Что вы здесь делаете?! — мой голос охрип. — Я позову
охрану!
Сбрасываю звонок с Даной, судорожно набираю «112».
— Охрана здесь, — ответил он и улыбнулся, выйдя из тени.
Теперь я могу его видеть. Высокий, с мощными руками, сложенными
на груди, а на его синей рубашке с закатанными рукавами даже в
темноте проглядывается нашивка с надписью нашей охранной компании.
Его глаза и улыбка почему-то вызывают доверие.
— Если хотите бежать, — заговорщическим тоном добавил он, — то
лучше это делать днем, когда отключена сигнализация. Только я вам
этого не говорил... Приятного вечера!
Позорно возвращаюсь домой, в «свою» комнату. Почти не
сомневаюсь, что и этот инцидент не ушел от бдительных глаз
Елизаветы.
Меня тошнит от этой комнаты.
А что, если не от комнаты? Если Залесский был прав в своих
подозрениях?