Мое занятие прерывает женский голос справа, от которого меня
передергивает больше, чем от дрели над ухом в три ночи.
— Жена, проститутки… активный отдых. Вот так новости! — весело
говорит она. — Хоть детей нет. Впрочем, тебе же хуже.
Вскакиваю и таращусь на незнакомку в моей кровати. Сначала меня
пронзает ужасом бредовая мысль, что это Анетта прилетела сюда, и
теперь слышала все, что я выдумал про шлюх. Голос очень похож,
прическа такая же, и тоже блондинка. Но это не она.
— Ты еще кто?!
На мой вопрос ее глаза расширяются в недоумении. Вдруг она
заливается звонким смехом. Ее серьги и ожерелье поблескивают
бриллиантами в лунном свете.
— Ну и шутник ты, Рустамчик! Тебе актером надо было стать. «Ты
еще кто», — передразнила она. — Ну и лицо. Я аж поверила
сперва.
Ответить мне снова нечего. Я молча смотрю на нее.
— А я все думаю, — продолжает она, — что это он меня все время
Анеттой называет? Бывшая, что ли. А это, оказывается, жена.
Ко мне возвращается дар речи.
— Так, мне неловко это говорить, но…
— А что ты вскочил-то? — перебивает она. — Я не кусаюсь.
Память вдруг проясняется. С ней я познакомился вчера у пляжного
бара. Она все время болтала про ее туристический бизнес и отдых в
Альпах. Каким-то образом эти воспоминания перемешались в голове с
фантазиями о том, каким мог бы быть наш отдых с Анеттой. Если бы,
конечно, она поехала со мной…
— Точно. Ира… То, что случилось, было ошибкой.
— Никакой ошибки, Рустамчик, кроме твоего вранья. Было весело.
Что ты так завелся?
— Имей ввиду. Это было просто один раз. Никакого продолжения
отношений. Никаких звонков, уговоров, преследований…
Она снова усмехнулась.
— Ой, да сдался ты мне, Рустамчик! Успокойся. Кому ты нужен. У
меня таких как ты было и будет. Еще бы я за вами всеми бегала.
Женщина опускает стройные ноги на пол и выхоленной рукой
стягивает со спинки кровати кружевной ночной халат. Узнаю бренд
Agent Provocateur. Я такой же подарил Анетте в прошлом месяце.
— А брату своему передай от меня, что он тоже козлина. Разбудил
меня в законный выходной.
С этими словами она направилась к выходу из номера, где у двери
стояли ее тапочки на каблуках. Судя по всему, живет она в этом же
отеле. Иначе не пришла бы в халате и тапках.
— Пока, Рустамчик. Не пей так больше, а то и себя забудешь.
И она уходит. Без истерик, хлопанья дверьми, угроз. Ей просто
все равно на то, что только что случилось. На то, что я ей сказал.
То, что между нами было, тоже ничего для нее не значило.