Вот уж немного…
— Поэтому я хочу произвести хорошее впечатление. Пусть все
пройдет хорошо.
Да уж, немного положительной энергии после всего не
помешает.
Время бежит быстро, но мы успеваем. Вскоре приходят и первые
гости. Сначала Алекс с цветами для мамы, который думал, что может
чем-то помочь. Потом подтягиваются и остальные. Как ни странно, все
пришли даже раньше назначенного времени. Никто не опоздал.
Задерживаются только сестра папы с мужем и Вадим, двоюродный брат
Алекса, но у них еще есть десять минут.
— Давайте начнем, они все равно скоро придут, — говорит мама, и
в этот же момент звонок в дверь заставляет всех замереть с
вилками.
— Дана, открой, — папа вилку в сторону откладывать не
собирается, зацепляет шашлык и кладет себе на тарелку.
Сестра глубоко вздыхает, но этого, к счастью, никто не слышит,
кроме меня.
Когда она возвращается и занимает свое место, я вижу, как
незнакомый человек проходит на свободное место и садится туда. Наши
взгляды встречаются.
Не незнакомый.
Я видела его раньше.
В этот момент мне становится дурно, потому что человека,
которого сел за стол, я видела в ту ночь, когда пыталась сбежать из
дома Рустама. Я узнаю эти глаза, эти скулы, эти каштановые волосы с
небрежно спадающей на глаза прядью волос, эти натренированные
руки…
Он был там охранником.
Меня просто парализовало. Нет, это бред какой-то! И от того, как
спокойно отреагировали на его появление, заставляет меня усомниться
в реальности происходящего. Неужели, как и говорил Залесский, я в
самом деле сошла с ума?
— Анетта, а это Вадим, — непринужденно говорит мама. — Вадим,
это Анетта.
Вадим смотрит на меня и улыбается в знак приветствия. Эту улыбку
я тоже узнала.
— Приятно познакомиться, — говорит он, и голос мне знаком.
Просто быть такого не может! Неужели его сюда послал Рустам?
Мне от безысходности разрыдаться хочется. Хочется прилюдно
кричать на него, оскорблять его, высказать все, что думаю об этом
прихвостне и его хозяине, но сдерживаю себя, потому что не хочу
портить вечер.
Накладываю себе какой-то салат, но он просто не лезет в горло,
которое онемело.
Дана весело болтает и не замечает, что со мной явно творится
что-то не то. Никто не замечает. Все обсуждают что-то,
переговариваются.
— А потом я звоню ему, чтобы рассказать про то, что я видел
возле гаражей… — обрывочно доходят до меня слова папы, когда
раздается еще один звонок.