На улице всё та же жара, и Майкл всё так же сидит в тени
веранды, уткнувшись в потрёпанные страницы. Хината молча ставит рядом с ним
стакан на маленький плетённый стол.
– Жарко. Быстро развезёт, – сомневается Майкл, но после
секундного раздумья опрокидывает в себя алкоголь.
Хината отходит от него и вновь садится в кресло. Она пьёт
найденный алкоголь небольшими глотками, обжигая себе рот и горло. Через десять
минут мир предсказуемо начинает мерно покачиваться в такт с креслом-качалкой.
– Мне надо освежиться, – сонно заявляет она, словно только
что проснувшаяся кошка, и довольно уверенно поднимается с кресла, не смотря на
кипящий в крови алкоголь.
Майкл только пожимает плечами: она здесь босс, и может
делать, что хочет.
В бутылке ещё что-то осталось, и бывший военный доливает себе
последние капли. Прищурившись, он заглядывает в горлышко и видит, наконец,
пустое дно. Бутылка летит за пределы веранды в контейнер, брошенная меткой
рукой, потому что в пустой бутылке нет никакого смысла. Майкл залпом выпивает
остатки виски. Задумавшись, он переводит взгляд туда, где небо соединяется с
сухой землей.
Хината тянет шланг и сама открывает воду. Она обливает себя с
ног до головы, и мокрое платье тут же липнет к телу, обрисовывая каждый изгиб.
Острые соски небольшой груди торчат под тонкой тканью, возбуждённые разницей
температур.
Майкл теперь пьяно смотрит на неё, и брюки начинают ощутимо
давить в районе ширинки. Но думать в эту сторону Майклу не положено. Она платит
ему, а он профессионал. Это нужно помнить. Возможно, ему даже стоит называть её
госпожа Хината Саито, как и всем, но это правило он игнорирует, а она не
настаивает.