Верно говорит Люлю: родившийся в городе ненормален по умолчанию, хочешь быть нормальным – родись в деревне.
Кстати, я ведь даже не спросил, кого изнасиловали-то? В дождь можно ожидать чего угодно. Ну, вы сами понимаете.
Выехав из гаража, я заметил, что дождик слабеет прямо на глазах: вот-вот разойдутся тучи, выглянет солнце, разогреет наш город и ок(рестности) до вполне приемлемой температуры, и все тут же начнут сходить с ума, но уже – от жары.
Да. Срочно нужно пополнить запасы пива в холодильном шкафу.
На улице Вермонта, дом двадцать три, изводился в ожидании сержант Майлс: он высовывал свой дивный лик (рожу) из подъезда то, дело высматривая мою машину. На крыше маячил Баллини – под зонтиком. Рядом на трубе мок плюгавый насильник – без зонтика.
Подрулив к этому ничем не примечательному и, вроде бы, не располагающему к изнасилованиям домику, я вынырнул из машины и, лихим прыжком преодолев лужу, оказался рядом с Майлсом. Он тут же отодвинул с живота свой любимый, выполненный на заказ «томми-ган» – с мягким боем и оправленным в узорное серебро прикладом из редких пород дерева (я так и не добился от Майлса – каких именно, но похоже на палисандр). Майлс говорит, что серебром приятно бить по морде бандитскую сволочь. Ему виднее. Впрочем, это дело вкуса.
Потеснив «томми-ган», Майлс извлек из кармана брюк плоскую, но объемистую хромированную фляжку – с выгравированным на ней изображением выпучившего глаза краба, к ней два стаканчика, отвинтил колпачок, наполнил стаканчики некоей темной жидкостью и протянул один мне.
– Согреемся, шеф.
Жидкость оказалась хорошим коньяком.
Мы с сержантом дружно выпили и присели на ступеньку.
– Успокоимся, шеф.
– Н-да, – сказал я, вновь подставляя стаканчик. – А вы что же, нервничаете? Это все дождь, а, сержант?
– Да… – сокрушенно помотал он башкой, наливая. – Дождь этот, шеф… Дико нервничаю. – Он похлопал рукой по магазину своего «томми-гана». Вот уж странно нервничать человеку, у которого при себе «томпсон» с коробом на сто патронов сорок пятого калибра! Впрочем, все бывает. Дождь, будь он неладен, и на мою нежную психику действует…
Мы снова выпили и почувствовали себя значительно лучше.
– Так что у вас тут произошло?
– Изнасилование, шеф. – Майлс поболтал остатками коньяка во фляжке. – Жуткое изнасилование. С применением средств устрашения.