Я встал, и в одних трусах подошёл к окну. Лето, скорее уже конец
лета, судя по саду. Значит потерял память год назад и начал чудить.
Я улыбнулся. Неожиданно, но приятно. И вполне может быть. Вот же
будет чудно, когда этот гад поймёт, что разменял год за три.
Тут в комнату прошмыгнула девушка в очень странном наряде и
шустро скрылась в гардеробной. Я удивлённо посмотрел на лекаря, он
насмешливо смотрел на меня. Похоже его все начинает забавлять.
— Ваша личная служанка, взамен Тихона, — ухмыльнулся он. — В
униформе, разработанной лично вами.
Вот же косплейщик убогий. И тут я ужаснулся, ведь прислуга
женского пола была в основном из женщин уже солидного возраста. Та
же ключница, дама шикарных форм, но представить ее в этом творении
озабоченного дизайнера мне не хватило фантазии.
— И что, все в таком? — уточнил я.
— Нет, — засмеялся Игнат Иванович, —только она согласилась, все
остальные чуть бунт не подняли. Агриппина Пална так и сказала «этот
срам даже срам не прикрывает».
Нда, мне теперь не то что перед чужими, перед своими не
отмыться. Надеюсь этот идиот не заменил абсолютно всех личных слуг.
Может я уже нищий и все личные активы спущены на баб и
развлечения.
— Позвольте тогда откланяться, увидимся за ужином, — Игнат
Иванович быстро отправился на выход. Видно было, что ему не
терпелось изложить свои умозаключения на бумаге. Он бормотал под
нос, перемежая понятные слова с латинскими. Вот ведь увлечённый
человек.
Как только закрылась дверь за Игнатом Ивановичем, из гардероба
вышла служанка. И начала развешивать костюм на специальной
подставке, обмахивая одежду разглаживающим артефактом.
— Это ты подобрала? — я разглядывал набор одежды, медленно
закипая. Даже купцы не оделись бы так, штаны с серебряным шитьем,
полукафтан на выход с золотым. Рубаха домашняя, сапоги
охотничьи.
— Я так понимаю, Тихон тебе уроков не давал. Подскажи, где ты до
этого назначения работала?
Она посмотрела на меня так, будто с ней статуя заговорила. Лицо
было до нелепости удивлённое. Красивая, конечно, девица: коса
золотистая, пышные формы платьице почти не скрывает. Она
нахмурилась, и осторожно ответила.
— Горничная я, странные вопросы у тебя, мой князь, — потом
сложила руки под грудью, поверх передника и стала меня
разглядывать. Глядя мне в глаза, глубоко вздохнула, от чего ее
немаленькая грудь колыхнулась. Дальше неторопливо повернулась и
сделала вид, будто поправляет что-то на разложенной одежде,
наклоняясь все ниже и ниже. Права ключница, срам не прикрывает.