***
Пушистый снег мелкими хлопьями падал на землю, укрывая её тёплым одеялом. На сером небе не было ни единого облака, а ветер дул с такой силой, словно готовясь уничтожать все преграды на своём пути.
Небольшой особняк из красного кирпича утопал в свете электрических гирлянд и сиянии мишуры. Все комнаты и даже гараж были украшены к празднику, а в центре гостиной, возле камина, стояла нарядная ель — символ Нового года.
В их небольшой семье каждый был занят своими делами: София Александровна играла с внучкой, качая её на коленях и напевая старую, очень красивую, армянскую колыбельную. Амелия, как обычно, сидела в столовой, просматривая счета и накладные, а Сара занималась приготовлением ужина.
Девушка совершала привычные действия, но мыли её были далеко, вне досягаемости родных. В последнее время, что-то странное происходило с ней. Сон совсем пропал, появилась апатия. Она будто потерялась. В собственной жизни, в своих эмоциях и предчувствиях. Сара словно жила в ожидании чего-то очень важного. Впервые с того дня, как она проснулась в палате частной московской клиники, память начала оживать...
Сны, в которых она слышала чьи-то голоса, образы, словно скрытые в тумане, время от времени возникающие перед глазами. Они будили в памяти переживания, о которых девушка вовсе не подозревала. Маленькая, совсем крохотная надежда, что память вот-вот может к ней вернуться, поселилась в душе. Но Сара боялась говорить об этом, не хотела рассказывать родным, так как если всё это окажется лишь игрой её воображения, разочарование будет слишком сильным. Она не вынесет этого повторно. Не справится.
Трель дверного звонка вернул девушку к реальности. Она удивлённо взглянула на настенные часы. Ровно восемь вечера. Обычно, к ним никто не приезжает в такое время.
— Сар, открой пожалуйста! — крикнула ей мама из гостиной.
Бросив взгляд на сестру, Сара слабо улыбнулась. Когда Амелия погружалась в работу, до неё никто не мог дозваться. Она будто ограждалась от внешнего мира, погружалась в дело с головой.
— Хорошо, — отозвалась Сара. Взяла со стола полотенце, вытерла руки и заторопилась в прихожую.
Повторный звонок прозвучал, когда она уже подходила к двери.
— Иду, иду, — произнесла девушка и, распахнув входную дверь, застыла на месте, словно громом поражённая.