- А деревни?
Олег пожал плечами.
- Да кто их знает? Возможно, деревни уцелели. Мы далеко от этих
мест не уходили. Все выжившие после бомбардировки продолжили жить
на острове. Но уже следующей весной, когда пошёл лёд, случилось
ужасное… Плотина гидроэлектростанции была повреждена взрывами и
давно не обслуживалась. В результате большого напора воды она
рухнула, и весь остров просто смыло волной. В тот момент большая
часть населения острова погибла. Разрушающей силы волна смыла дома
и посёлки. Многие люди погибли в ледяной мартовской воде.
Алексей слушал рассказ с мрачным выражением лица. Тем временем
Олег продолжал:
- Выжило меньше тысячи человек – в основном те, кто жили в
глубине острова и чистильщики, которые раньше работали на очистной
станции. Она была построена с учётом затопления, отчего спокойно
выдержала удар волны. Поначалу все жили дружно. Все уцелевшее
поселенцы помогали друг другу, но внутренние разногласия разделили
население острова Сарпинский на четыре лагеря.
Олег отправил в рот половинку помидора, прожевал его и
возобновил рассказ:
- Первый – Романовцы, в основном среди них живут бывшие цыгане и
выходцы из стран СНГ. Они живут далеко вниз по теченью. Они первыми
прихватили скот и зерно, и отделились от общины. Вторые –
красноармейцы.
- Полагаю, это название родилось из-за Красноармейского района?
– вопросительно приподнял брови Воронцов.
- Абсолютно верно, - кивнул Олег. – Они живут на окраине острова
и с нами пересекаются редко. Красноармейцы промышляют рыбой и
охотой. С ними мы в нормальных отношениях и ведём торговлю. Женимся
на их дочерях, а они на наших. Мы, Ласточкины, живём здесь прямо
посередине острова. Наше основное пропитание – дичь и рыба. Так же
мы выращиваем зерно, которым торгуем. Урожай маленький, но хоть
что-то. Есть ещё огороды с овощами.
- Любопытно… - протянул Алексей. – Семена, я полагаю, у вас
сохранились из-за того, что тут были дачи?
- Верно, - согласился Олег. – Нашим предкам повезло, что тут был
дачный массив и народ выращивал всё, что мог. Даже после затопления
многое уцелело: и семена, и скот. У многих в сарае хранилось зерно
для скотины, вот его и мои предки и начали сеять. Вначале у них
даже имелся трактор, но через десять лет после войны он встал на
прикол в связи отсутствием топлива и запчастей. На всякий случай он
до сих пор стоит в сарае на пеньках. Мой отец его обильно обработал
солидолом. У нас до сих пор теплится надежда на то, что на тракторе
кто-нибудь когда-нибудь поедет. Хотя, если честно, уже никто из нас
не знает, как им управлять и как его чинить. Кстати, Алексей, как
ты сюда переплыл?