На имеющиеся в наличии платья Вере даже смотреть не хотелось. Для начала их было очень мало – всего два. Одно для дома – коричневое, второе на выход – серо-зеленое. Никаких украшений (кроме простого пояса), вышивки или кружев. Все скучно и строго.
Насколько Вера знала, так ходила большая часть населения города. Два платья, пара нижних рубах, чепчики, ботинки и шерстяные чулки – это уже целое богатство. Многие не имели даже этого.
Самым примечательным в ее новой внешности были, как это часто бывает, глаза – они имели глубокий синий цвет, который делал взгляд таинственным и притягательным.
С сутулостью, которая ощутимо портила общее впечатление и была попросту вредна, Вера боролась всеми силами. Иногда, забываясь, она снова скручивала спину колесом, но почти сразу вспоминала об осанке и выпрямлялась. Вивьен наблюдала за этим с заметным интересом, не совсем понимая, что и зачем дочь делает.
Кроме всего прочего была в ее внешности еще одна примечательная деталь. Насколько Вера поняла, никто, кроме нее, этого не видел. По крайней мере Вивьен точно.
Это было черное кружево на шее. Оно обхватывало горло, напоминая своеобразное украшение. Вот только руками оно не ощущалось.
Поначалу ничего такого на ней не было, но спустя время кружево проявилось на коже. Вере не пришлось долго думать над тем, что это такое. Догадка была только одна – печать молчания.
По какой причине она решила внезапно показаться – неясно. Вполне может быть, что все дело в душе. Всё-таки раньше в этом теле жил совсем другой человек.
Видимость печати никак не повлияла на голос. Его по-прежнему не было.
Через несколько недель, когда ее состояние заметно улучшилось, Вера решила, что пора приступать к исследованию мира за пределами их крохотной мастерской.
5. Глава 5
Дом, в котором она будет жить еще какое-то время, Вера успела осмотреть. Ничего необычного в нем не было.
Кухня не отличалась большими размерами. Темное помещение с крохотным, застекленным слюдой окном вызывало желание тщательно убраться здесь. Хотя грязи как таковой на кухне не было, просто все в ней было старым и потрепанным. Взять хотя бы стол – деревянный и крепкий, он выглядел так, словно ему не меньше пары десятков лет. Пятна различных жидкостей настолько впитались в дерево, что соскоблить их не представлялось возможным.