Через несколько секунд паук выбрался из камеры и поспешил вслед уходящим людям. Вера не знала, ядовит ли он, но надеялась, что ему удастся хотя бы напугать тех, кто будет переходить границы.
Спустя какое-то время до нее донеслись крики. Вера буквально прилипла к зарешеченному окошку на двери, пытаясь понять, что происходит. Кажется, ее подарок стражники вместе с ткачом не оценили.
Услышав звук закрываемой двери и торопливые шаги, она отпрянула от окошка и отошла к противоположной стене, напряженно замерев. Двое буквально пробежали мимо, а еще пара остановилась напротив камеры. Зазвенели ключи.
Вера прищурилась. Ей несложно было догадаться, что может произойти дальше.
Вскоре дверь открылась, и внутрь вошли два человека. Один из них был стражником, а второй был одет как состоятельный горожанин.
Подойдя ближе, стражник схватил Веру за руку и дернул в свою сторону, выводя в центр камеры. Горожанин – пузатый низкорослый мужчина лет пятидесяти – поднял пухлую руку и потер пальцами подбородок, рассматривая ее как товар в лавке.
– Как и просили, господин Аймак, – зачастил охранник. – Молодая, стройная, здоровая девица.
– Ты проверял? – спросил мужчина, глянув так, будто способен был понять ложь только по выражению лица.
– Конечно, – не моргнув глазом соврал страж. – Только это… – он слегка стушевался. – Она немая.
Горожанин оживился. Встрепенувшись, он подошел к Вере ближе и схватил за подбородок, силой открывая ей рот. Ощущение, словно она лошадь на продаже, только усилилось.
Не желая накалять пока ситуацию, она лишь гневно взглянула на него, но осталась на месте.
– С виду все в порядке, – пробормотал мужчина. – Почему тогда молчишь?
Вера посмотрела на него сверху вниз, показывая всем своим видом, насколько глупо прозвучал его вопрос. Неужели он думает, что люди не могут говорить, только когда у них отрезан язык?
Не дождавшись ответа, мужчина отошел на шаг и еще раз окинул ее взглядом.
– Для мадам Тюго старовата будет.
Стражник нахмурился.
– Да вы что, господин? Молодая же совсем. Всего семнадцать…
– Семнадцать? У мадам в этом возрасте девочки уже того… не того, в общем, – хохотнул горожанин.
Вере не составило труда понять, что происходит. Не зря она чувствовала себя лошадью на рынке. Ее действительно пытались продать. Мадам Тюго, как она понимала, была женщиной, держащей бордель.