Правда, видела я, как под анестезией. Вроде бы картина понятная, но ничего
не чувствуешь. Вообще ничего. Только легкое удивление. Наверно, поэтому мой
вопрос прозвучал совершенно идиотски.
- Вадим, а что это значит?
- Лизун, я давно хотел тебе сказать, - мой любимый замялся, подбирая слова.
Ну же, Вадим, скажи, что я глупая и все не так поняла! Я даже готова
попятиться, как рак, тихонько закрыть дверь и сделать вид, что ничего этого не
было. Просто мне это приснилось. Вечером, как всегда, я приду с работы, и все
будет, как раньше. Пожалуйста, любимый!
Но сердце, реагирующее острее, чем мозг, сжалось от боли. Ничего он не
скажет, потому что ухоженная брюнетка со стильным каре не чувствовала себя
лишней. Наоборот, она нагло рассматривала меня, не смущаясь того, что
находилась в моей постели. Она лишь для приличия натянула одеяло на грудь и
насмешливо улыбалась.
Надо бы уйти, чтоб избавиться от этого кошмара, а ноги словно приросли к
полу.
Но Вадим вызволил меня из состояния тормознутости. Он встал, поднял валявшееся
полотенце и обернул его вокруг бедер.
Не зря я в первую же секунду нашего знакомства назвала его Божеством. У него
было тело, которому позавидовали б античные боги. И я готова была служить ему,
замирать от счастья рядом с ним. Но… мое время истекло. И Вадим тут же это
подтвердил.
- Пойдем на кухню. Поговорим, - он взял меня за руку, уводя от греха
подальше из спальни. Но зря он переживал за свою пассию. Я безобидней личинки.
Хотя боль, растекающаяся по телу, требовала выхода. Она грозила меня разорвать
в клочья. Казалось, что вот-вот я распадусь на мелкие безжизненные ошметки,
потому что во мне умирало все, что было важным.
- Присядь, - Вадим подвел меня к стулу и почти насильно усадил. Как куклу. –
Лиза. Ты очень хорошая. Но этого мало. Понимаешь?! Женщина, как муза, должна
вдохновлять на подвиги, на великие дела. Чтоб ради нее хотелось свернуть горы.
Она хрупкая и нежная, неприспособленная. Ее нужно защищать и оберегать! А ты?
Ты не мотивируешь. Ты как серая трудолюбивая мышка. Все тащишь в норку. Без
обид. Я говорю, как есть. К тому же ты конкретная ледышка. А мне нужен огонь. Я
мужчина. И мужчина по сути – завоеватель. А ты всегда под рукой. И в горе, и в
радости, - зачем-то добавил он.