За окнами внезапно посветлело, а по обшивке глайдера что-то
застучало… Дождь! Точнее — ливень. Мы упали ниже грозового фронта,
выйдя из эпицентра грозы… Вот только пока мы крутимся юлой, это нам
никак не поможет. Хотя.. Ветер стих. Может, еще не поздно что-то
сделать?
Кажется, Фине пришел в голову тот же вопрос.
— Алекс! Дублирующее управление! Пробуем выровняться!
Мне практически не было видно, что происходит в кабине, но по
напряжению в голосе Фины, было понятно, что сейчас она вцепилась в
штурвал и изо всех сил борется за выживание глайдера. Вот только,
даже если им удастся выровнять планер, выдержит ли он такие
перегрузки?
Вращение замедлилось, а потом глайдер тряхнуло еще раз, и… Да!
Мы вышли из штопора! Но не из пике… Летательный аппарат перестал
вращаться вокруг своей оси, но несся к земле так же
стремительно.
— Земля! — выкрикнул Алекс, и мне поплохело. Хотелось надеяться,
что поверхность планеты от нас все же подальше, и Фина с Алексом
успеют что-то сделать. Но…
— На себя! — скомандовала Фина. — Давай! Быстрее!
Нос глайдера медленно, нехотя пополз вверх, и фюзеляж застонал
от испытываемых перегрузок, явно не закладывавшихся в конструкцию
создателями летательного аппарата. Черт, не развалился бы… Обидно
будет, ведь выкарабкиваемся вроде…
— Алекс, морт тебя раздери, сильнее! — в голосе Фины звучала
надежда.
— Да что могу делаю! — в сердце выкрикнул парень.
И в этот момент что-то звонко щелкнуло, глайдер дернулся, будто
живой, и снова пошел вниз. Да что ж…
— Рулевые тяги лопнули! — в голосе девушки звучал смертельный
ужас, и я понял, что дело совсем хреново. Фина выдала длинную фразу
без единого цензурного слова, заставив меня даже в такую минуту
восхититься словарным запасом госпожи капитана. Надо будет
попросить повторить… Если выживем.
За окном мелькнули верхушки деревьев, залитые светом утреннего
солнца, и сердце пропустило удар. Слишком. Близко.
Последнее, что я успел сделать до того, как планер коснулся
ветвей — это активировать гравитационный щит, изо всех сил надеясь,
что его мощности хватит, чтобы поглотить импульс, а радиуса
действия — накрыть помимо нас с Корал еще и Фину с Алексом. А потом
глайдер сотряс сильнейший удар, я приложился затылком о
подголовник, и мир погас.
Охренительно полетали…
В первую секунду после того, как вернулось сознание, я даже
удивился: у меня не болело вообще ничего. Однако уже через
несколько мгновений я понял, что радовался рано: это просто нервные
окончания не успели доставить импульс до мозга. Когда им таки
удалось это сделать, я не сдержался и застонал. Приложило нас так
крепко, что мне показалось, будто абсолютно каждый орган и косточка
в моем теле перемешались и поменялись местами. Голова
раскалывалась, перед глазами стояла багровая пелена… Тем не менее,
что-то хорошее в боли было. Она означала, что я, по крайней мере,
не умер.