— А где все? — спросила Галина.
— Эм-м, ну, уехали по делам... Родственник в Снежном умер,
поехали на похороны, — быстро нашёлся я.
— Ого. Соболезную. А ты чего не уехал?
— Нужно же за домом кому-то приглядывать.
— Тоже верно. Вообще это странно.
— Что именно? — насторожился я.
— Ну они за два года ни разу ещё не покидали дом. Надолго.
— Так и не было такого весомого повода.
— Ну да. Так, а ты откуда?
— Из Москвы приехал, — соврал я.
Галина пила как алкоголик со стажем. Я не успевал ей наливать
виски, как она всё выпивала и с каждой рюмкой становилась всё
разговорчивей и откровенней. Рассказала много интересного и не
очень. О своей жизни, о неудачной попытке стать актрисой в Москве.
Хотя с её внешностью у неё должно было получиться. В свои тридцать
она дала бы фору многим моим ровесницам. Меня алкоголь особо не
рубил. Так, немного настроение поднялось и всё. Хотя нет, ещё
кое-что тоже поднялось. Я не мог отвести взгляд от её декольте и
постоянно вспоминал наши шалости в ванной.
Я и сам не заметил, как наш разговор перешёл на тему секса, а
затем и в сам секс.
В нетрезвом состоянии мне даже больше понравилось. Галина сама
по себе была опытной и умела доставить удовольствие. А учитывая моё
накопившееся желание, все чувства усиливались.
В общем всё прошло отлично. Я выпустил пар и жжение в крови
прекратилось.
— Только не говори Валентину Вениаминычу об этом, — сказала
Галина, когда мы вышли на крыльцо покурить.
— О чём? — уточнил я.
— Ну... Обо всём. Мне же нельзя пить на работе. Да и за перекуры
мне не платят.
— Я и не собирался этого рассказывать.
— Спасибо. Ой, к вам кажется приехали, — испуганно произнесла
она и погасила сигарету.
Возле дома и правда припарковался подозрительный фургон. Из него
вышел мужик и некоторое время смотрел на дом.
Я уже подумал, что это кто-то из охотников, но мужик выглядел уж
слишком обычным и безобидным. Грязноватая одежда, уставший вид и
взгляд такой, будто единственная радость в его жизни — бутылка пива
вечером перед теликом.
Он смотрел на меня, стоя у ворот, а я смотрел на него, понимая,
что прятаться и делать вид, что никого нет дома, уже поздно.
С невозмутимым видом мужик потянулся к звонку на воротах. Будто
и не видит меня. А главное, не отпускал кнопку, пока я не подошёл и
не открыл ворота.
— Нате, распишитесь, — промямлил он, протягивая мне
папку-планшетку с какой-то бумажкой и ручку.