***
Голова словно и не болела – надо взять на заметку. Я чмокнул подругу в лоб за чудодейственное лекарство и последующий сытный завтрак и покинул общагу. Надо бы холодильник немного загрузить, а то в нём, кроме столетнего сиропа от кашля и мумии одинокой морковки, больше ничего не водится.
При виде «Франкенштейна» в душе поднимается восторг. На его восстановление я потратил полтора года, собирая своего монстра из почти дюжины менее удачливых собратьев. Теперь он – предмет моей гордости и лютой зависти слишком многих. Плевать!
Я не спеша покидаю двор и еду ставить очередную точку в моей жизни. Не уверен, что удастся с первого раза, но я уже принял решение. Принял вчера, когда меня настиг взгляд маленькой чертовки.
16. Глава 15 Евлалия
До рассвета я так и не сомкнула глаз. Таращилась в тёмное окно, прислушиваясь к звукам ночного леса, и вспоминала Ромкин взгляд – пустой, равнодушный… Сквозь меня. Может, он меня не узнал? Я ведь повзрослела, изменилась… наверное.
Котя тоже мне сказала… Ох, она так много всего наговорила, что вариант «не узнал» стремительно потонул в потоке Котиной брани и множества альтернативных вариантов. Самым неожиданным стало – «Да он просто педик!» Был вчера момент, когда я готова была принять даже такое дикое предположение, чем стоять и молча наблюдать, как Ромка усаживает в свою машину эту прилипчивую девицу и увозит. Куда? Ведь у неё своя машина была!..
Ромка... Какой же ты стал! Как я могла подумать, что смогу без тебя? Что увижу и пойму – отпустило, свободна. Наивная глупая Лялька. Никуда не сбежать... Эти оковы – моя боль и мое наказание. Только ведь тебе тоже никуда от меня не деться, потому что я уже взяла след. Вгрызусь так, что меня легче будет пристрелить, чем оторвать. А гордость... К черту её!
Котя заворочалась во сне и закинула на меня свою ногу. Сытенький такой окорочок. Надо было оставить ей спальню, а самой разместиться на диванчике в гостиной. Но Котя взбунтовалась – а как же поговорить, всё обсудить!.. Она протрещала с Васей весь вечер, а к ночи ей припёрло подсесть мне на уши. Вот только, раздавленная Ромкиным равнодушием, я совершенно не была настроена на «поговорить» и притворилась спящей. Благо, притворяться я неплохо научилась.
Котя побухтела, обиженно посопела, но, в конце концов, уснула, а я вдруг вспомнила, что так и не выяснила у неё про загадочного Серого, ответственного за её животик. Кстати, спать с Котей было реально страшно. Я так боялась невзначай её толкнуть, что всё равно не смогла бы уснуть рядом с ней.