Сейчас он
стоял рядом со мной, гневно тряс кулаком и приговаривал:
— Бесчестные
слизняки! Попадитесь мне ещё раз! Ух попадитесь! Ух я вас! — он
повернулся ко мне и без перехода спросил: — Ну куда мы
теперь?
— Мы? — на
автомате повторил я.
— Ломоносов,
мальчик мой, не притворяйся идиотом! Ты же понимаешь, что тебя не
оставят в покое? А знаешь, где самое безопасное место? Рядом со
мной! Ты же видел мою охрану! Или тебе есть куда пойти? — князь
озадаченно нахмурился, а потом его лицо просветлело и он радостно
хлопнул в ладоши. — А! Знаю, что тебя убедит! Я сегодня собирался
прошвырнуться по любимым клубам, потрясти старой задницей перед
дамочками. Ну, ты понимаешь, — он многозначительно подёргал
бровями. — Поехали со мной! Отдохнёшь, повеселишься, заодно и
подумаешь, куда дальше!
Вообще-то он
был прав. Мне бы не помешало время на размышления — желательно в
безопасной обстановке. Если за мной ведётся наблюдение, то князь
Карпов будет залогом моего спокойствия.
— Хорошо,
только соберу вещи, — согласился я.
— Вот это мой
Ломоносов! — хлопнул князь меня по плечу, словно мы были лет двести
знакомы.
Из поклажи у
меня был только чемодан, наполненный золотом и двумя комплектами
сменной одежды, так что собрался я быстро — через пять минут мы
выходили из гостиницы, окружённые шестью амбалами-охранниками.
Карпов ездил на шикарной чёрной Волге. Мой чемодан закинули в
багажник, и мы устроились на задних сиденьях. Один из охранников
занял переднее, остальные пятеро — другую машину, тюнингованные
Жигули, которые выглядели настолько шикарно, что могли бы
посоревноваться с Феррари.
— Поддерживаю
отечественного производителя, — пояснил Карпов, перехватив мой
удивлённый взгляд и сразу же потребовал: — Задавай
вопросы.
— Что? — его
манера перескакивать с одной темы на другую ломала мозг.
— А, боишься,
что нас подслушают? Эй, заткните уши берушами! — приказал он.
Охранник моментально выполнил приказ, а потом заткнул уши и
водителю. Князь довольно хекнул и улыбнулся: — Ну давай, не тяни. В
какую авантюру ты вляпался? Просто так в психушки не засовывают!
Эх… Я в твои годы ещё похлеще влипал! Мой отец потом так хворостом
отхаживал! Меня-то! Двадцатилетнего лба!
— На самом
деле ни в какую, — я решил прикинуться скромным добропорядочным
парнем и состроил стеснительную мину. — Мой Род кому-то перешёл
дорогу… Все родственники погибли неожиданно и без причины, а потом
и меня отравили. А сейчас, после комы, так и вовсе не желают
оставить в покое.