— Господин,
вас отравили, — подсказала рыженькая. — Прямо на приёме
Императора.
— Вас спасли,
но вы не приходили в сознание, — влезла шатенка, восторженно
всматриваясь мне в лицо. — Но я знала! Я знала, что…
— Что здесь
происходит?! — дверь в спальню открылась, внутрь вошла девица лет
двадцати. Светлые волосы сплетены в косу, розовые банты,
нарумяненные щёки, длинное ядовито-фиолетовое платье. Она
уставилась на меня и визгливо прокричала: — Почему моя игрушка не
спит?!
— Игрушка? —
переспросил я, только сейчас подмечая, что вся спальня была сделана
в розовом цвете. Множество кукол, ленты, по всем столам рассыпаны
блестящие драгоценности, нелепая драпировка и везде —
глянцево-лоснящиеся шелка. Звенящая пошлость.
— Ты. Ты —
моя игрушка, — пояснила мне девица, словно распоследнему дураку. —
Мне подарил тебя отец. Ты не имеешь права говорить! Ты должен
молчать. Ведь ты моя игрушка, — она запнулась, нахмурилась и пошла
на второй круг: — Мне подарил тебя…
— Да плевать,
— я поднялся, поправил съехавшую пижаму и пошёл на
выход.
— Не смей
двигаться! — девчушка в розовом топнула ногой.
— Или что? —
я подошёл, навис над ней и поймал её взгляд. — Что ты мне
сделаешь?
Она испуганно
отступила и, споткнувшись о подол платья, тяжело упала в бархатное
кресло.
— Мой отец
тебя накажет! — пригрозила она, скорчив капризную гримасу. — Он
всем здесь владеет!
—
Обязательно, — я не стал спорить и вышел в коридор, поманив за
собой служанок: — Милые дамы, проводите меня, пожалуйста до моих
покоев.
Рыжая и
шатенка послушно побежали за мной, даже не оглянувшись на истерящую
девицу в розовом. Несколько минут мы шли молча, служанки с
нетерпением поглядывали на меня, ожидая, когда же я начну
расспросы. Я не стал их разочаровывать, хотя и мог бы снова
подключиться к информационному полю.
— Что делает
это существо в родовом гнезде Ломоносовых? — спросил я, махнув
назад.
— О, господин
Марк, вы же были последним человеком в Роду. Когда вас отравили,
кто-то должен был управлять имениями, следить за семейным бизнесом
и выплачивать жалованье слугам, — поспешно выпалила шатенка и
оттеснила рыжую в сторону, прижалась грудью к моему плечу. — Ваши
Боги-покровители объявили аукцион на опекуна.
— Мои
покровители меня продали? — я действительно удивился. Не думал, что
божки-пьяницы настолько опустились.