— Если
отпускать всех нарушителей, то нам сядут на плечи и ножки свесят.
Особенно такие вот, как этот. Аристократы… — выплюнул он. — Я таких
моментально считываю. Ручки-то гладенькие, нетруженные. Наглый,
избалованный. Погулять вышел в комендантский час. Что, правила не
для тебя писаны?
Сержант
вздохнул, достал наручники и шагнул ко мне:
— Вы
арестованы.
Обидно. Но
чтобы не усугублять ситуацию, я спокойно протянул руки. Щёлкнули
наручники, и сидровец грубо схватил меня за плечо, толкнул в ту
сторону, откуда я только что пришёл.
Манерам, значит, не обучен. Но ничего,
ничего. Надеюсь мне ещё представиться возможность научить
его...
Неожиданно
земля задрожала, и под ноги сидровцу упала железная мусорка. Тот с
возмущённым воплем свалился на землю. Сразу же подскочил и отпинал
мусорку, костеря её на чём свет стоит. И совершенно не замечал, что
посреди улицы закручивается красная воронка, над которой рябит
воздух. Маленькая, но мощная Трещина. Большая редкость. Из неё
высунулась большая круглая голова, на лбу которой моргал
здоровенный глаз. Полная пасть зубов, костлявое тело, ноги
вывернутые коленями назад, как у кузнечика. Одноглазое
лихо.
Оно покрутило
башкой и сигануло на сидровца, который всё ещё воевал с мусоркой. Я
прыгнул вперёд, сбивая его с ног и спасая от смертельного удара
когтистой лапой в печень. Одноглазое лихо — опасный монстр,
плотоядный. Он не просто охотится ради утоления голода или защищает
свою территорию — о нет, ему нравится убивать. Он как волк,
который, играясь, может вырезать всю отару овец и ни одну не
съесть.
— Ах ты,
выкидыш помоечной ш…! — прорычал сидровец и попытался меня ударить.
Только в этот момент он заметил одноглазое лихо и взвизгнул.
Судорожно нащупал кобуру, выхватил пистолет и начал стрелять без
разбору, едва не прикончив сержанта. — Трещина! Трещина! Ах вы
суки, ликвидаторы недоделанные, какого хера вы её не
закрыли?!
Я выбил
пистолет из его руки. Ни одна пуля не попала в монстра, но грохот
выстрелов его напугал, и он рванул в глубь города, в сторону
оцепления. Ну и хорошо, там с ним точно разберутся. Однако сержант
моей радости не разделял — он проводил одноглазое лихо испуганным
взглядом, побелел и, подбежав к сидровцу, закричал:
— Вызовите
своих! Нет… Нет, они не успеют приехать… Эй, вы меня слышите?!
Соберитесь! Там же дети! Мы же оставили их в открытой
машине!