Конечно, Страж защищала свой мир, как
иначе? Зачем она сейчас мне это говорит? Спасла… в награду?
Я находился в мёртвых горах, где-то у
вершин на большой гладкой площадке. И всё же тут было тепло, ни
дуновения ветра. А посреди всего этого словно расположили место для
отдыха. И меня… принесли сюда. Вокруг ощущалось невообразимое
спокойствие: никаких движений в поле зрения, кроме смотревшей на
меня Хатис.
— Вижу, ты недоумеваешь, — улыбнулась
она. — Я расскажу о произошедшем. Ты проспал немного. Тебя уже
признали мёртвым, вероятно несколько памятников уже решили
поставить. Вопрос в том, хочешь ли ты вернуться?
Я ощутил глубочайшее недоумение.
Предугадывать мысли Стража я не в силах, но такое предложение не
укладывалась в голову.
— Я… Страж, что вы имеете в виду?
Странный вопрос… вы схватили мою душу, спасли, я бесконечно вам
благодарен…
— Хочешь к своей принцессе? —
наклонила она голову. — И зови меня Хатис.
— Она… наверное она обрадуется,
узнав, что я жив… пусть в такой форме. Я ведь больше не маг. Даже
не знаю, что теперь Хротгар скажет…
— Обрадуется ли? — вздохнула Хатис
печально. — Герой моего мира, следовательно правду знать ты должен.
Ты был достоин лучшей судьбы, но с величайшей силой среди смертных
ты нашёл лишь тех, кто захотел эту силу себе. А добрая душа,
желающая любви, не позволила увидеть этого.
Рядом появилась иллюзорная картина,
на ней… мой труп. Выгляжу ужасно, голову почти снесло упавшим на
неё острым широким клинком. У предателя Эрнста сожжена вся верхняя
половина тела. Ну и… Кири заворочалась и встаёт.
Сердце сжала боль от одного её вида.
На лице маска истинного страдания, но то, что она пришла в сознание
так быстро — хороший знак.
— Страж…
— Смотри дальше, клянусь душой, это
то, что я видела и слышала недавно, — сказала она, аура и глаза
ненадолго засветились. Произнесённая Стражем клятва сама по себе
взывает к магии. И я смотрел… как Кири увидела моё тело и на лице
появилась улыбка.
Она, пошатываясь, встала,
засмеявшись. Звуковая иллюзия передавала слова…
— Сдох всё же. Наконец-то, я уж
волноваться начала, — засмеялась она, а у меня упало сердце. Хатис
смотрела на меня с печалью. Иллюзия пропала. Выходит Эрнст был
прав, открыл мне глаза напоследок.
— Сожалею, Альраи, но это правда. Ты
заслуживал лучшей судьбы.