– Главное, не забудь, керр-исатто лонхваато.
«Мой мудрый наставник» машинально перевел Белый и рассмеялся.
В этот момент из-за забора требовательно и громко донеслось: «Лена, Лена!»
– Мама, я здесь! – крикнула девочка, чуть обернувшись.
Легко перемахнув полутораметровый забор и мягко спружинив, словно кошка, на полянку приземлилась высокая, подтянутая и атлетически сложенная женщина в спортивного покроя одежде, а, увидев Алексея, чуть покраснела и машинальным движением оправила юбку.
– Простите. Я и не знала, что вы здесь поселились. Надеюсь, она вас не сильно утомила?
– Ну что вы. – Алексей рассмеялся. – У вас потрясающая дочь. Похоже, в ее голове лежат все секреты нашей армии. Смотри, – он повернул голову к Лене, – как бы тебя не украли таннухи.
Женщина рассмеялась приятным низким голосом.
– Это моя мама, – гордо произнесла Лена. – Она, между прочим, командир штурмовой роты! Ма, посмотри, как он расчехвостил чучелу! – Лена показала рукой на край поляны, где к вкопанной в землю пружине был приделан манекен.
Женщина, улыбнувшись, перевела взгляд, и мгновенно глаза ее словно подернулись льдом. Ее дочь не знала и не могла знать, что стандартный в общем спортивный снаряд был заменен по просьбе прежнего жильца на точно такой же, но с гораздо более толстой кожей. Именно для того, чтобы не менять его постоянно.
– У вас хороший удар, – она протянула руку. – Наталья.
– Алексей. – Он пожал ее тонкую и удивительно крепкую ладонь. – Это все хорошее питание и отсутствие вредных привычек.
– Пойдем, доча, а то мы наверняка мешаем человеку заниматься.
– Ну, мам! Я хочу посмотреть еще…
– Хаадо сейо карха, мина рео таа (Пойдем, это серьезный человек, и мы мешаем), – ровным голосом проговорила Наталья, чуть покосившись на дочку.
– Мам, – виновато произнесла Лена, – он понимает по-алатски.
– Ого!
– Да какое там понимаю. – Алексей виновато развел руками. – Просто для самообразования решил немного подучить язык.
– У него равойский акцент, мама, – обличительно произнесла девочка.
– А вот это, – строго произнесла мама, – тебя совершенно не касается. Пойдем, – чуть напряженно улыбнувшись на прощание, она крепко взяла дочь за руку и пошла по направлению к калитке.
Алексей вздохнул, проводив взглядом стройную фигуру Лениной мамы. После душа и завтрака он снова вернулся в кресло перед трагором.